Уплыть за закат. Жизнь и любови Морин Джонсон. Мемуары одной беспутной леди

– Все ясно, Брайни. Высказываю свой совет в повелительном наклонении: откажись от его предложения. Завтра же скажи ему об этом. И одновременно попроси прибавки. Попроси его – нет, просто скажи, что твое жалованье должно равняться той ренте, которую он рассчитывал выдоить из фирмы.

Брайни опешил, потом рассмеялся:

– С ним случится удар.

– Все может быть. Во всяком случае, он рассердится. Будь к этому готов и не давай ему разозлить себя. Просто скажи ему спокойно, что справедливость есть справедливость. Последние два года всю тяжелую и грязную работу делал ты. Если фирма способна платить Фонсу такую высокую ренту ни за что, то, уж конечно, может заплатить тебе столько же за твои усердные труды. Верно?

– Верно-то верно. Но мистеру Фонсу это не понравится.

– Еще бы ему понравилось. Он хочет тебя захомутать, и его, понятно, не устроит, если ты захочешь проделать с ним то же самое. Брайни, отец учил меня, как проверить, честную ли сделку тебе предлагают: поменяй стороны местами и посмотри – по-прежнему ли она честная. Метод зеркального отражения. Скажи это мистеру Фонсу.

– Скажу, когда он слезет со стенки. Мо, он не станет мне столько платить. Может, лучше сразу уволиться?

– Не думаю, Брайни. Если ты просто уйдешь, он повсюду раструбит о твоем нелояльном поведении – скажет, что взял тебя зеленым юнцом, всему тебя научил…

– В этом есть доля правды. Когда он брал меня, я понимал кое-что в добыче свинца, цинка и угля – работал на их месторождениях летом во время учебы. А о драгоценных металлах знал только из книг. Так что у него я многому научился.

– Поэтому увольняться тебе не нужно. Ты только просишь, чтобы тебе платили столько, сколько причитается. А сколько тебе причитается, ясно из его предложения. Справедливость есть справедливость. Пусть себе уходит на покой и платит тебе за руководство фирмой столько же, сколько сам рассчитывает получать.

– Раньше он ежа родит. По́пой вперед.

– Нет, он тебя просто уволит. О, он, возможно, выдвинет встречное предложение; это может занять некоторое время. Но он тебя уволит. Ты не мог бы по дороге домой заехать в канцелярские товары Вайандотта и купить подержанную машинку «Оливер»? Пожалуйста! А еще лучше взять ее напрокат на месяц с условием, чтобы плата за аренду засчитывалась при покупке, – надо же ее попробовать, прежде чем вкладывать в нее деньги. Тем временем придумаем подходящее название: «Брайан Смит ассошиэйтс», я думаю, «Консультации по горному делу». Нет: «Деловые консультации. Горные предприятия. Фермы и ранчо. Минеральное право. Нефтяное право. Водное право».

– Эй, я ни в чем этом не разбираюсь.

– Разберешься. – Я похлопала себя по животу. – Через три месяца получим по чеку вот за этого поросеночка.

Мой отец в день свадьбы тихонько сунул мне в кошелек золотую двадцатидолларовую монету. Я ее не тратила и была почти уверена, что Брайни о ней не знает. В открытую отец подарил мне чек, на который мы обставили ту коробку из-под печенья, в которой жили раньше.

– Дорогой, я обязуюсь кормить семью до тех пор, пока ты не предъявишь нового младенца судье Сперлингу. Потом будем жить на премию Фонда… и постараемся выбить пятый чек, пока не кончились деньги по четвертому. Если к тому времени твой бизнес не начнет приносить доход, сможешь поискать себе другую работу. Но держу пари, что с этого дня ты будешь сам себе босс… и что мы разбогатеем. Я верю в вас, сэр, – потому и вышла за вас замуж.

– Да? А я думал, причиной послужила чья-то грешная плоть.

– Не без этого, сознаюсь. Это был весомый фактор. Но мы уходим от темы. Ты в поте лица работал на мистера Фонса больше шести лет – часто вдали от дома, – а теперь он хочет навязать тебе кабальный договор, чтобы ты и дальше работал на него за гроши. Хочет доить тебя, как корову. Дай ему понять, что ты это понял – и что этот номер у него не пройдет.

– Не пройдет, Мо, – твердо кивнул Брайан. – Я ведь и сам видел, любимая, чего он добивается. Но думал о тебе и о детях.

– Ты всегда заботился о нас, и сейчас заботишься, и всегда будешь заботиться.

На другой день Брайан пришел домой рано и принес с собой видавшую виды пишущую машинку «Оливер». Он поставил ее на стол и поцеловал меня:

– Мадам, я влился в ряды безработных.

– Правда? Ой-ой-ой!

– Я – неблагодарный негодяй. Змея, пригретая на груди. А он-то относился ко мне, как к сыну, родному сыну. И вот как я ему отплатил. Смит, убирайтесь отсюда! Покиньте помещение – я не желаю вас больше видеть. И чтобы не смели брать из конторы ни клочка бумаги. Ваша карьера консультанта по горному делу окончена – я оповещу всех горняков о вашей полнейшей ненадежности, чрезвычайной нелояльности и черной неблагодарности.

– А он тебе ничего не был должен?

– Как же. Жалованье, двухнедельное пособие и премиальные за сделку с «Серебряным пером» в Колорадо. Я сказал, что не двинусь с места, пока он мне все это не заплатит. Он сделал это неохотно, добавив еще пару теплых слов в мой адрес. Мне грустно было это слышать, Мо, – вздохнул Брайни. – Но я испытал и облегчение. Чувствовал себя свободным впервые за шесть лет.