Уплыть за закат. Жизнь и любови Морин Джонсон. Мемуары одной беспутной леди

– Вудро, негодник ты этакий! Сержант Теодор, посмотрите-ка, кто спит на заднем сиденье! – Я протянула руку назад, стараясь застегнуть Теодоровы бриджи.

– Сержант Тед обещал взять меня в Электрик-парк!

И мы, уже под присмотром, отправились в Электрик-парк.

Интересно, старалась ли еще какая-нибудь женщина «погубить себя» так же, как я?

Двадцать часов спустя я лежала в своей постели. По правую руку от меня лежал мой муж капитан Брайан Смит, по левую – мой любовник капитан Лазарус Лонг. Каждый положил руку мне под голову и ласкал меня свободной рукой.

– Брайан, любимый, – говорила я, – когда Лазарус завершил пароль, произнеся: «Но лишь доколе не пришли тяжелые дни», я чуть не упала в обморок. А когда он сказал, что происходит от меня – то есть от нас с тобой – то есть от нас троих, тебя, меня и Вудро, – я почувствовала, что схожу с ума. Или уже сошла.

Брайни щекотал мой правый сосок:

– Не волнуйся, Вертлявые Бедра. У женщин это не так заметно – лишь бы не забыла, как стряпать. Эй! А ну-ка, перестань.

Я ослабила хватку:

– Неженка. Не так уж я и сильно.

– Я несколько не в форме. Капитан Лонг, насколько я понимаю, вы решили открыться – в ущерб своим же интересам – лишь для того, чтобы сказать мне, что меня не ранят и не убьют.

– Нет, капитан, совсем не поэтому.

– Тогда сознаюсь, что ничего не понимаю, – озадаченно произнес Брайни.

– Я открыл, что я говардовец из будущего, чтобы успокоить миссис Смит. Ее безумно тревожило то, что вы можете не вернуться. И я сказал ей, что уверен в вашем возвращении. Поскольку вы один из прямых моих предков, я изучил вашу биографию еще в Бундоке и знаю, о чем говорю.

– Ценю ваши побуждения. Морин – мое сокровище. Но меня это тоже успокаивает.

– Прошу прощения, капитан Смит, – я не говорил, что вас не ранят на этой войне.

– Что? Но вы только что так сказали. Мне так показалось.

– Нет, сэр. Я сказал, что вы вернетесь – и вы вернетесь. Но я не говорил, что вас не ранят. Архивы Бундока на этот счет хранят молчание. Вы можете лишиться руки. Или ноги. Или глаз. А может, и рук и ног – не знаю. Я уверен только в одном: вы останетесь в живых и сохраните в целости свои гениталии – потому что в архивах есть сведения, что у вас будет еще несколько детей – те, что появятся после войны, после вашего возвращения из Франции. Видите ли, капитан, в архивах Семей Говарда содержатся в основном генеалогические данные – с минимумом подробностей.

– Капитан Лонг…

– Зовите меня лучше «Бронсон», сэр. Здесь я старший сержант – мой корабль находится в далеком будущем и за много световых лет отсюда.

– Тогда и вы бросьте называть меня «капитан» ради всего святого. Я Брайан, а вы Лазарус.

– Лучше Тед. Ваши дети зовут меня «дядя Тед» или «сержант Тед». Имя Лазарус вызовет лишние расспросы.

– Теодор, – сказала я, – отец знает, что ты Лазарус, и Нэнси с Джонатаном знают. Будет знать и Кэрол, когда ты уложишь ее в постель. Ты разрешил мне рассказать все Нэнси, когда лег в постель с ней, а мои старшие дочки слишком близки друг другу, чтобы хранить такие тайны, – так мне кажется.

– Морин, я разрешил тебе рассказать обо мне кому угодно – все равно не поверят. И слишком долго объяснять каждому все сначала. Но почему ты полагаешь, что я собираюсь уложить Кэрол в постель? Я ничего на этот счет не говорил и не просил о такой привилегии.

Я повернула голову направо:

– Ты слышишь этого человека, Брайан? Понимаешь теперь, почему мне больше года не удавалось его изловить? Он ничуть не возражал против того, чтобы трахнуть Нэнси…

– Меня это не удивляет – я тоже не возражал бы, – облизнулся мой муж. – Нэнси – нечто особенное, я всегда это знал.

– Старый ты козел, любимый. Не думаю, чтобы ты пропустил хоть одну юбку с тех пор, как тебе исполнилось девять…

– Восемь.

– Хвастун и врунишка. И Теодор не лучше. Дает мне понять, что готов исполнить мечту Кэрол, если я улажу это со штабом, то есть с тобой… я это делаю, потом говорю Кэрол, чтобы не отчаивалась: мама хлопочет, и все еще может быть хорошо. А теперь он делает вид, будто впервые об этом слышит.

– Я предвидел, Морин, что у Брайана будут возражения, – и они есть.

– Минутку, Лазарус. Я не возражаю. Кэрол – физически взрослая женщина и, как я сегодня узнал, уже не девственница. Оно и неудивительно: Кэрол на год старше, чем была ее мать, когда…

– Почти на два, – вставила я.

– Ты молчи – я дочку сватаю. Я просто оговорил несколько разумных правил, чтобы уберечь Кэрол. Ты ведь согласен, Лазарус, что они разумны?

– О, безусловно, капитан. Просто я отказываюсь подчиняться им. Это мое право, как ваше право – устанавливать их. Вы поставили мне условие, что я могу сойтись с вашей дочерью Кэрол только по вашим правилам. Решено – я ее не трону.

– Прекрасно, сэр!

– Джентльмены, джентльмены! – позволила я себе несколько повысить голос. – Вы оба прямо как Вудро. Что это за правила?

Теодор промолчал, а Брайан обиженно ответил:

– Во-первых, я просил его воспользоваться резинкой. С тобой или с Нэнси это было не обязательно – вы обе и так брюхатые. Он отказался. Тогда я…