Упоенные страстью

— Ты хоть понимаешь, что у тебя есть склонность создавать эффект разорвавшейся бомбы, раскрывая наши отношения перед аудиторией? — спросила Тейт. — То прямо за обедом со своими родителями заявил, что мы вместе спим, то предложил мне переехать к тебе опять же в присутствии своих предков, а сегодня сделал мне предложение в гостиной, полной народу.

— Да, но мне кажется, что отец начинает воспринимать мои заявления куда лучше, — ответил он. — А тебе так не кажется?

— Пожалуй, да, — рассмеялась она. — Но предупреждаю, что если ты и нашу первую брачную ночь тоже намереваешься провести при открытых дверях…

— Ну что ты! До этого я никогда не дойду. А теперь… — со вздохом сказал он, — наши десять минут истекли, и мы вновь должны присоединиться к толпе. Ну что, идем?

— Ответь мне прежде на один вопрос… Тебя не будет угнетать, если у нас не будет своих собственных детей?

— О, цыганка…

Вздохнув, он переложил ей руки на плечи и заглянул в ее вопрошающие глаза.

— Слушай, что я скажу тебе. И скажу сейчас, когда окончательный вердикт относительно того, сможешь или не сможешь ты иметь детей, врачами еще не вынесен. Если бы это имело такую важность для меня, что мне стоило бы подождать еще пару недель, чтобы выяснить этот вопрос окончательно? Но это не имеет для меня значения, Тейт. Имеешь значение только ты.

Она была так прекрасна сейчас, когда своими блестящими карими глазами снизу вверх смотрела на него, что у Джейса перехватило дыхание.

— Я люблю тебя, Тейт, — продолжал он. — Если у нас будут свои дети, я буду всю жизнь любить тебя. Если у нас не будет своих детей, я все равно буду всю жизнь любить тебя. Я буду любить тебя до самой смерти! Я буду любить тебя и за могилой! Если все звезды попадают с неба, я все равно буду любить тебя!

Он наклонился и еще раз поцеловал ее.

— Я все ясно разъяснил тебе, моя цыганка?

А Тейт любила его еще больше сейчас за тот оттенок юмора, который он придал своему голосу.

Улыбнувшись, она шагнула в его объятия.

— Да, любимый. Предельно ясно.