Упорядоченное

За толстой железной решёткой, полностью закрывавшей книжную полку, тесно стояли переплетённые в чёрную кожу тома, на корешке у каждого вытиснены странного, пугающего вида черепа, явно нечеловеческие – с рогами, несоразмерно удлинёнными челюстями и мощными клыками. Цифры – один, два, три и далее, до девяти.

– «Insolutam Dimittit Quaestiones Secretos Necromantiae», – полушёпотом прочитала Алисанда.

– «Нерешённые вопросы некромантии», – перевёл Вениамин. – «Vasa digestorum» – сборник статей… Санди! Ты слышала, чтобы в Академии занимались бы некромантией?

– Не слышала. Некромагия под строгим запретом, сам знаешь. Хотя, конечно, некроэпизоотии-то случаются, – Алисанда не отрывала горящего взгляда от полок. – Теоретически, кому ж, как не Академии, этим заниматься? Хотя…

– Но нас-то этому не учат! И специализации такой нет! Всё под запретом!..

– Профессоров с Капитулом не знаешь, что ли? – покровительственно хмыкнула Алисанда. – Они ж тени своей боятся.

– Ага, а разупокаиваний стихийных на погостах они, значит, не боятся…

– Вен! Чего ты ко мне пристал?! Я, что ли, программу утверждаю?! Осматривай лучше тут всё! Может, чего полезного найдём, не может быть, чтобы не нашли!

– Так ведь мы уже, – попытался возразить было Вениамин. – Вон, это что ж, по-твоему?

– «Нерешённые вопросы»? – фыркнула Алисанда. – Зачем они тебе, если ты основ не знаешь?

Вениамин промолчал. Она опять права, основы нужны, без основ – никуда. Потому что это же некромантия, некромагия, самый запретный и таинственный раздел чародейской науки!.. Раз нашлись «Вопросы», наверняка найдутся и книги более простые, для начинающих. Ведь ясно же, что когда-то тут учили именно «науке о мертвецах», «scientia mortuorum», следовательно…

Алисанда быстро просматривала ряды книг на тщательно запертых стеллажах.

– «Практические задачи по анимированию кадавров», ничего себе… «Вопросы сохранности конечностей при ускоренном зомбифицировании», «Гомункулусы и зомби – выбор практикующего некромага»… тьфу ты. Не этого я искала…

– Почему ж не этого? – искренне поразился Вениамин, готовясь срезать замок и высвободить из плена «Выбор практикующего некромага».

– Милый! Ты забыл, что полагается за подобные занятия?

– Экскоммуникация. – Вениамин как можно равнодушнее пожал плечами, хотя живот болезненно сжался. Санди опять права.

– Экскоммуникация – это просто за взлом, – залихватски усмехнулась Санди, сделавшись, однако, сразу же очень серьёзной. – А вот за некромагию хорошо, если на холод не загонят. Хотя нет, что я, именно что загонят. Пожизненно. Зачем рисковать-то, Вен?.. Пошли, пошли, хватит время терять!.. Нам куда полезнее вампиры и демоны, а тут про них ничего нет. Сплошные анатомические атласы, наставления по зомбификации и анимированию. Пфе! – она скорчила гримаску. – Стоило возиться… идём дальше, Вен!

– Да погоди ты, – пила заскрипела по железу.

– Некогда годить! Обойдём всё, тогда вернёшься. Сам ведь знаешь, нельзя в первой же аудитории зависать, старое пиратское правило!

– Пираты грабили аудитории Академии? – хмыкнул Вениамин.

– «Никогда не увлекайтесь первым захваченным кораблём; убедитесь сперва, что на остальных нет чего-то более ценного». Бертран де Борн, знаменитый корсар, капитан «Хохочущего Черепа». Идём, Вен, идём!..

Вениамин упрямо возил пилкой, трудясь над толстой дугой замка.

– Санди, про демонов и вампиров нам уже попадалось. Сколько ты книг тогда вытащила, еле спустились, я думал, у меня мешок заплечный лопнет!

– Книжки книжками, – Алисанда уже возилась с дверью. – Однако нужны не только они… проклятье, заперли снаружи. Заколотили, похоже. Иди сюда, пила нужна.

– Сейчас, совсем чуть-чуть уже осталось. – Дужка разъялась, Вениамин поспешно снял замок, вытаскивая прут.

– Ну скорее же, сколько можно? – нетерпеливо притопывала Алисанда у дверей.

Вениамин молчал, медленно идя вдоль череды книжных корешков.

Всевеликие силы, где ж они такое отыскали?

Банки и склянки тёмного стекла с пожелтевшей жидкостью внутри, где плавали причудливой формы, уродливые конечности – руки, ноги, головы, чудовищно вздутые так, что Вениамин затруднялся даже определить, чьи они; какая-то жуткая помесь человеческого и звериного.

Руки, лапы, щупальца, клешни – ряды тянулись и тянулись, пока Вениамин не добрался до самой оконечности стеллажа. Очередное стеклянное вместилище, не склянка – склянища, а внутри плавает мёртвая голова, тоже получеловеческая, полузвериная; челюсти выдаются далеко вперёд, бледные губы растянуты, на синеватых щеках торчит даже на вид жёсткая щетина. Глаза затянуты плотными бельмами, плотными настолько, что не видно даже зрачков – Вениамин остановился, не в силах отвести взгляда; было в этом уродстве нечто злобно-притягательное, извращённое, искажённое.