Управляемая демократия: Россия, которую нам навязали

Правительство Касьянова критиковали за пассивность, бездеятельность, за стремление «почивать на лаврах», пользуясь высокими ценами на нефть и пожиная плоды успехов, достигнутых за восемь месяцев премьерства Примакова. В преддверии второго президентского срока Путин дает понять, что пассивности больше не потерпит, начинается время активных действий.

Между тем именно пассивность, вялость и нежелание принимать решения, возможно, сделали Касьянова самым успешным премьер-министром постсоветской России. Его упрекали — в сущности, справедливо — в том, что он не использовал благоприятной конъюнктуры 2000—2002 гг. для структурных преобразований и решения долгосрочных проблем. Но дело в том, что под «структурными реформами» у нас понимают вовсе не меры, направленные на расширение внутреннего рынка, поддержку промышленности, повышение жизненного уровня, восстановление рушащейся инфраструктуры или инвестиции в образование и науку. Требуя «структурных реформ» отечественная элита имела в виду снижение налогового бремени для собственников, приватизацию и расчленение остатков общественного сектора, ликвидацию бесплатной медицины и выселение из квартир людей, не способных платить «коммерческие» коммунальные тарифы. Население смотрело на подобные планы с нескрываемым ужасом, зная по собственному опыту, что ничем хорошим такие эксперименты не кончаются.

Касьянов инстинктивно сознавал то же самое. Он не был идейным противником неолиберализма. Просто, будучи человеком осторожным и не склонным к авантюрам, он жил в московском Белом доме по принципу: «Не тронь лиха, пока лежит тихо». Зачем рисковать, если все идет нормально? В этом премьер-министр был похож на огромную массу своих сограждан, измученных потрясениями 1990-х гг., когда слова «реформа» и «беда» стали синонимами.

В правительстве шла непрерывная борьба между прагматиками и очередной «командой реформаторов», возглавляемой, как теперь положено, выходцами из Ленинграда — Германом Грефом (Министерство экономического развития) и Алексеем Кудриным (Министерство финансов). Амбициозный «план Грефа», торжественно провозглашенный в начале царствования Путина, был фактически похоронен в правительстве. Не реагировал Касьянов и на призывы Путина принять решительные меры для удвоения валового внутреннего продукта. Не вдохновила его идея президентского советника Андрея Илларионова за десяток лет догнать и перегнать Португалию. Прагматики понимали, что всевозможные «большие скачки», «модернизационные рывки» и «решительные меры» обернутся чередой катастроф, которые в лучшем случае приведут к крушению правительства, а в худшем — дестабилизируют страну.

НАЧАЛО «НЕОБХОДИМЫХ РЕФОРМ»

Будучи занятым борьбой с политическими недругами, на саботаж правительства Путин смотрел сквозь пальцы. В некотором смысле «торможение реформ» было ему даже выгодно: пока исход политической борьбы оставался неясен, желательно было свести к минимуму риски в экономике. Но к концу 2003 г. ситуация радикально изменилась: недоброжелатели президента повержены, оппозиция сведена к политическому ничтожеству, недовольные олигархи изгнаны или «доведены до цугундера», а остальные крупные предприниматели должным образом выдрессированы.

Лидеры бизнеса теперь твердо знали, что прямое вмешательство в политику недопустимо. Что, кстати, соответствует теориям либеральной политэкономии. В свою очередь государство, в соответствии с теми же теориями, обещало удалить все препятствия для развития свободного рынка, свести к минимуму перераспределение доходов и отдать на милость частному сектору любую отрасль, в которой предприниматели пожелают извлекать прибыль. Президент отводит себе лишь почетную роль «ночного сторожа». То есть главы репрессивного аппарата, каковым он и является — по должности и по призванию.

Путь к этой либеральной идиллии лежал через новую волну неолиберальных мер. Однако неожиданным препятствием на этом пути оказалось само правительство, не желавшее провоцировать новый социальный кризис в собственной стране. Газета «Ведомости» отмечала, что «многие важнейшие законопроекты — от поправок в Налоговый кодекс до нового Лесного кодекса — буксовали именно с подачи Касьянова». Осторожный премьер не испытывал большого восторга по поводу проектов, предлагавшихся неолибералами из окружения президента. На протяжении четырех лет он успешно блокировал планы Германа Грефа и его команды. В 2004 г. ситуация изменилась. Когда правительство отправило на доработку очередной проект налоговой реформы, согласованный с администрацией, «чаша терпения президента переполнилась»[340].

Касьянов стал очередной ритуальной жертвой, принесенной на алтарь либеральных реформ.