Управляемая демократия: Россия, которую нам навязали

По мнению нового руководства ФНПР время забастовок и баррикад кончилось. Газета «Солидарность» начала отстаивать идеи «социал-демократии с русской спецификой», радикальные авторы покинули издание. Оно стало утрачивать оригинальный стиль, некогда обеспечивший его успех. Газета скучнела, в редакции начались раздоры. Кульминацией кризиса стала попытка группы сотрудников издания создать независимый профсоюз. Проявив неожиданную твердость, руководство железной рукой подавило бунт. Обе стороны в этом конфликте показали себя не самым лучшим образом: и те и другие давно утратили первоначальный идеализм и чувство солидарности. Радикализм 1980-х гг. уступал место стремлению к респектабельности. Тираж опять упал до 5 тыс., распространители-добровольцы разбежались, газета исчезла с улиц и предприятий, став чтением для профсоюзной бюрократии.

На декабрьских выборах 1993 г. руководство ФНПР не выступило отдельным профсоюзным списком и отказалось поддерживать какой-либо список. На практике это вылилось в поддержку профсоюзными структурами на местах и отраслевыми профсоюзами различных избирательных блоков, к которым они тяготели в силу корпоративных связей, в первую очередь — «Гражданского союза». Но «Гражданский союз» потерпел на выборах сокрушительное поражение. Более успешно действовал профсоюз работников агропромышленного комплекса, который поддержал Аграрную партию России (АПР) и провел в Государственную думу трех своих представителей (включая Председателя ЦК профсоюза А. Давыдова). По списку АПР прошел и свергнутый лидер ФНПР Игорь Клочков. Поскольку АПР по сути была «аграрным сектором КПРФ», такая позиция Агропрофсоюза выглядела как демонстрация оппозиционности руководству ФНПР во главе со Шмаковым.

Декабрьские выборы символизировали разрыв «команды Шмакова» с Партией труда. Как и многие другие оппозиционные организации, Партия труда выборы бойкотировала. Однако она не смогла стать серьезной силой внепарламентской оппозиции. К началу 1994-го она окончательно распалась. Часть активистов партии продолжала группироваться вокруг журнала «Альтернативы» и Олега Смолина, избранного в 1995 г. в Государственную думу.

Такой финал был огорчительным, но закономерным. Крах неформального движения и резкое изменение «правил игры» в 1991—1992 гг. не давали возможности для успешной работы по созданию партийных структур. Не имея собственных организационных ресурсов, радикальные левые стали заложниками профсоюзной бюрократии. А социальная база «новых левых», пытавшихся выразить настроения модернизированных слоев трудящихся в крупных городах, оказалась существенно уже, чем у традиционалистов, которые на какое-то время выглядели единственной серьезной оппозицией.

ВОЗВРАЩЕНИЕ КОММУНИСТОВ

Попробовав прелестей реформ, рядовые избиратели с ностальгией вспоминали о сытой жизни при Брежневе. Да и демократические свободы были введены еще под властью коммунистической партии. Теперь все больше людей стремилось вернуться назад. Но не в сталинское прошлое, а в то почти идеальное «промежуточное» (или — нормальное) состояние, когда цензуры и слежки уже нет, а приватизация и развал еще не начинались.

Нарастающее противостояние власти и общества в России ставило в порядок дня вопрос о радикальной альтернативе. Левые партии не были к этому готовы. Самой массовой из них оставалась возрожденная Коммунистическая партия Российской Федерации. Выборы 1993 г. были для нее лучшим временем. Став гонимыми, коммунисты вновь оказались привлекательны. Партия еще не успела натворить ошибок, она смотрелась как влиятельная традиционная сила. Миллионы людей голосовали за нее, не задумываясь о проводимой партией политике — просто по традиции. Брань в газетах и по телевидению скорее пошла ей на пользу. Массы пенсионеров готовы были поддерживать партию просто по привычке.

На деле все обстояло менее идиллически. Получив голоса на выборах, коммунисты не имели ни четкой стратегии, ни ясного плана действий. С прошлым тоже далеко не все было ясно. На фоне провала капиталистических экспериментов советское прошлое выглядело привлекательнее, а потому критический анализ пройденного СССР пути лидеры компартии предпочитали отложить до лучших времен. В то же время они сами стали частью новой элиты, заседали в Государственной думе, у них были собственные «красные» капиталисты, нагревшие руку на приватизации. Идеологический традиционализм соединился с откровенными попытками приспособиться к новому порядку.