Управляемая демократия

В стране не было денег на школы и больницы, разрушались дороги. Но грандиозный план «восстановления храма» получил одобрение. Видимо, опасаясь, что новый храм повторит участь Дворца Советов, официальные лица торопились приступить к сооружению торгового центра, которому предстояло стать как бы подножием, фундаментом собора. Если Иисус Христос начал свою деятельность с изгнания торгующих из храма, то реставрация «православных ценностей» начиналась и заканчивалась появлением торговцев на месте храма.

РЕФОРМАТОРЫ

Неолиберальная концепция экономических преобразований никогда не получала поддержки населения на выборах. Более того, она почти никогда не опиралась на оформленную политическую партию. Неолиберальная идеология полностью доминировала в средствах массовой информации и пользовалась восторженной поддержкой большинства интеллигенции. Ее иногда тайно, иногда явно принимала и партийная элита. Но для того чтобы взяться за осуществление подобных проектов на практике, требовались радикальные политические сдвиги. До тех пор пока сохранялся Советский Союз, а возглавлявший его Михаил Горбачев цеплялся за традиционные институты, полномасштабное осуществление неолиберального проекта оказывалось затруднительным. Крах Советского Союза создал возможность для демонтажа традиционных общественных и политических институтов. Теперь было расчищено и поле для радикальных экономических перемен.

На первых порах проведением в жизнь «курса реформ» занималась группа Геннадия Бурбулиса, Сергея Шахрая, Егора Гайдара. После того как все эти деятели полностью провалились, на первый план вышла новая группа, получившая в прессе прозвище «молодых реформаторов» (Анатолий Чубайс, Борис Федоров, Борис Немцов, Сергей Кириенко). Но и в том и в другом случае ключевой фигурой оставался Анатолий Чубайс, которого шведский идеолог неолиберализма А. Ослунд восторженно назвал «потрясающим политиком, который всегда все делал правильно настолько, насколько это вообще возможно»[59].

Со времени революции советская элита прошла все фазы вырождения. Героев сменили злодеи, злодеев — ничтожества. Молодые технократы, возглавившие страну в начале 1990-х гг., в прямом и переносном смысле были наследниками ничтожеств. Это были преуспевающие молодые люди из элитных семей, работавшие в престижных академических институтах, ездившие на Запад и приверженные ценностям европейского комфорта. Егор Гайдар, возглавлявший в 1992 г. «правительство реформ», стал фигурой символической не только благодаря своей жесткой экономической политике, не допускавшей никаких уступок реальности. Происхождение Гайдара сыграло в его блестящей карьере далеко не последнюю роль. Его дед Аркадий Гайдар сначала в рядах красной конницы рубил головы аристократам, а затем писал книги, воспитывавшие юношество в духе коммунистических ценностей; его отец Тимур стал единственным в своем роде сухопутным адмиралом, заслужив звания и награды не дальними плаваниями, а газетными статьями о вооруженных силах. Во время афганской войны он публиковал в «Правде» пространные очерки о блестящих победах советских и афганских правительственных войск[60].

Егор Гайдар сделал себе имя в той же «Правде», где публиковал статьи, критикующие рыночные иллюзии. В 1989 г. он все еще доказывал, что единственно приемлемая для страны перспектива — «курс на обновление социализма»[61]. Показательно при этом, что он ссылался для обоснования своего вывода на «реальную расстановку сил в обществе». Несколько лет спустя он же объяснял, что, «если исходить из сложившегося к концу 1980-х соотношения сил», единственно приемлемой перспективой был номенклатурный капитализм... Судя по всему, под «соотношением сил» Гайдар понимал настроение номенклатурного начальства. Именно в конце 1989 — начале 1990 г. происходит окончательный поворот основной части номенклатуры к капитализму. Гайдар «колеблется вместе с генеральной линией».

Не менее важным для его будущей карьеры стало то, что он вместе с другими людьми из «Правды» и академических институтов не раз привлекался к редактированию партийных документов. Главным образом от него требовалось забота о стиле, а не о содержании. Но улыбчивый Гайдар завязывал нужные связи, примелькался среди номенклатурных реформаторов. Точно так же делал карьеру и Григорий Явлинский, хотя его связи были не столько в партийных кругах, сколько в правительственных.

Талантливая семья Гайдаров всегда служила режиму и всегда получала за это награды. Внук писателя продолжал традицию. Кстати, это отмечает в своих мемуарах и Борис Ельцин: «И еще знаете, что любопытно — на меня не могла не подействовать магия имени. Аркадий Гайдар — с этим именем выросли целые поколения советских людей. И я в том числе. И мои дочери. И я поверил в наследственный талант Егора Тимуровича»[62]. По мере вырождения режима задачи менялись. В 1920-е гг. был нужен революционный пафос, в годы брежневского «застоя» — пропаганда советских ценностей. Теперь настало время «свободного рынка».