Читаем Управляй мной полностью

Управляй мной

Чувствуя ее материнскую любовь, я прикусываю нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

Как может женщина, которую я знаю всего неделю, относиться ко мне по-матерински больше, чем та, которая родила меня? Это безумие.

— Мне не следовало покидать остров, — шепчу я.

— Все в порядке. Мы приехали забрать тебя домой, — уверяет она меня.

— Эбигейл принадлежит мне, — заявляет Николай с такой властностью, что Антонио бросается к группе гостей, пытаясь слиться с ними.

— Она моя дочь, — рявкает мой отец. Он заливается недоверчивым смехом. — А Виктор знает, что ты здесь?

— Братва не имеет к этому никакого отношения, — бормочет Николай. — У Виктора здесь нет власти. Это касается только нас с тобой, Сартори.

Уверенное выражение лица моего отца колеблется.

Моя мать осушает свой бокал шампанского, и наливает себе еще один, наблюдая за разворачивающейся драмой без особого интереса.

Какой пустой жизнью, должно быть, она живет. Таким было бы и мое будущее, если бы я не встретила Николая.

Николай нетерпеливо вздыхает, затем спрашивает:

— Как ты хочешь с этим разобраться?

— Все вон, — рявкает отец на гостей.

Они все спешат убежать как можно быстрее, Антонио бежит вместе с ними.

Трус.

Когда остались только Ветровы, Сартори и Д'Анжело, отец говорит:

— Эбби — ценный актив.

Мои брови приподнимаются, и я качаю головой, глядя на человека, который называет себя моим отцом.

— Сколько? — Требует Николай.

Я не могу поверить в то, что слышу, но, понимая, что Николай пытается избежать кровопролития, не могу расстраиваться.

Отец переводит взгляд на меня, и все, что я вижу, — это жадность.

— Я бы получил от Антонио пятьдесят миллионов евро в день их свадьбы.

Ты… что?

Уинтер крепко обнимает меня, словно пытаясь утешить, потому что отец продает меня.

— Сколько ты хочешь, Сартори? — кричит Николай, ярость переполняет его голос.

— Удвой эту сумму.

Господи Иисусе. Сто миллионов евро. Это же чертова куча денег!

Мои глаза мечутся между отцом и Николаем. Напряжение нарастает, и я жду, что один из них вот-вот достанет пистолет.

— И, конечно, приглашение на свадьбу, — добавляет отец. — Ты же не хочешь, чтобы такой актив, как Эбби, слишком долго оставалась свободной. Другой мужчина мог бы сделать мне более выгодное предложение.

Николай бросается вперед, и наносит несколько ударов кулаком по лицу моего отца.

Дэмиен быстро оттаскивает Николая назад, затем шепчет:

— Сохраняй спокойствие. Сосредоточься на том, чтобы вытащить Эбигейл отсюда.

Мой отец вытирает кровь из носа, насмехаясь над Николаем.

— Ты должен слушать своего отца, сынок.

— Я тебе, блять, не сынок. — Николай свирепо смотрит на моего отца. — Деньги будут на твоем счете к полуночи. — Он оборачивается и, схватив меня за руку, тащит к особняку.

— С нетерпением жду возможности увидеть печально известный остров Ветров, — насмехается над ним мой отец. — Было приятно иметь с тобой дело, Николай.

— Продолжай давить на меня, ублюдок, — рычит Николай себе под нос.

— Просто продолжай идти, — бормочет Дэмиен.

Все Ветровы в состоянии повышенной готовности, когда мы проносимся через дом и выходим через парадную дверь. Меня запихивают во внедорожник, а Николай и Уинтер садятся по обе стороны от меня. Дэмиен садится за руль, а дедушка Киллиан занимает пассажирское сиденье.

Когда мы отъезжаем от особняка и въезжаем в ворота, я оглядываюсь через плечо и облегченно вздыхаю.

— Я ожидала, что полетят пули.

Дедушка Киллиан усмехается.

— Достаточное количество денег может остановить любую войну.

Верно.

Меня только что продали Николаю.

Как только эта мысль приходит мне в голову, я оказываюсь в объятиях своего мужчины и прижимаюсь к его груди. Дыхание у него тяжелое, как будто он бежал марафон.

— Спасибо, что пришел за мной, — шепчу я.

— Я всегда буду приходить за тобой. — Он держит меня в объятиях несколько минут, а потом отстраняется и смотрит на меня, его глаза осматривают каждый дюйм моего тела. — Они причинили тебе боль?

Я качаю головой и пытаюсь пошутить, чтобы разрядить напряжение в машине.

— Поврежденные товары не продаются так дорого.

Я снова прижимаюсь к его груди.

— Я так чертовски волновалась.

Я крепко обнимаю Николая, радуясь, что сегодня не случилось кровопролития. Я правда не хочу, чтобы кто-то умер из-за меня.

Через некоторое время я спрашиваю:

— Что теперь будет?

— Теперь мы едем домой, — отвечает Уинтер.

Домой.

Никогда за миллион лет я не думала, что стану частью семьи Ветров.

Улыбка изгибает мои губы, когда я прислоняюсь к своему мужчине.

Благодарю Бога за чудеса.