Упраздненный ритуал

Курбанов, недовольно взглянув на него, тем не менее, пропустил их с Вейдеманисом в кабинет физики, где майор Ахмедов уже допрашивал Магеррамова. Рядом с задержанным стоял полицейский. На руках у Магеррамова были наручники. Он был явно напуган, все время озирался, вздрагивал.

— Я был прав, — торжественно сказал Ахмедов, когда они вошли в кабинет, — он убийца. Полицейский видел, как он пытался перепрятать пистолет. И мы его сразу задержали. Он даже не успел выбросить оружие.

— Это не я, — ошеломленно произнес Магеррамов, — я не убивал. Честное слово, я не убивал.

— Что случилось? — спросил Дронго, усаживаясь на парту. — Как это произошло?

— Сейчас начнет врать, что нашел пистолет случайно, — сказал Ахмедов, — но в такие игры мы не играем.

— Давайте по порядку, — попросил Дронго. — Как все произошло?

— Мы прошли по коридору, — лепетал Магеррамов, задыхаясь от ужаса, — и я увидел, как за батареей что-то блеснуло. Когда остальные мужчины отошли покурить, я подошел к батарее и достал пистолет. Я так обрадовался… Думал, сразу же сдам его следователям. Но кто-то из полицейских увидел меня. Наверно, наблюдал за мной. И сразу закричал. Я не успел ничего объяснить… — он попытался поднять руку, чтобы вытереть пот со лба, но обе руки поднялись одновременно — он забыл, что был в наручниках. Металл глухо звякнул. И Магеррамов тихо заплакал.

— Ох эта ваша корпоративная солидарность, — покачал головой Дронго, — столько лет прошло, а ничего не меняется. Если вы сотрудник органов, значит, истина в последней инстанции. Если человек работает в торговле или занимается финансами, значит, априори жулик. Дурацкие схемы. Вы не находите, Ахмедов, что сейчас несколько другое время?

— При чем тут время? — обиделся Ахмедов. — Его нашли с пистолетом в руках. Я же не строю свою версию только на этом основании. Вы хотели конкретного доказательства, вот оно перед вами. Все совпадает. Что вам еще нужно? Я был прав. Вспомните рассказы его бывших одноклассников. Ларченко издевался над ними перед тем как они пошли в горы, причем смеялся над обоими, над Магеррамовым и Самедовым. Может, между ними тоже что-то произошло и задержанный ненавидел более всего своего товарища, с которым они так опозорились. Потом убили Ларченко, потом Рамазанову, теперь Керимова. Все сходится.

— Вам не кажется странным, что человек, проживший тридцать с лишним лет, сделавший довольно неплохую карьеру в банке и в министерстве, вдруг становится убийцей? — спросил Дронго. — Чем вы это объясните? Только теорией Фрейда? Кстати, многие его последователи не считали его учение абсолютно совершенным. Взять хотя бы Юнга. А вы пытаетесь списать все на подсознательные мотивы. Получается, что они столько лет дремали, а затем проснулись? Так не бывает, Ахмедов.

— Бывает, — упрямо ответил майор, — я знаю, что вы большой специалист в своей области, но мы тоже проходили психологию. Возможно, толчком явилось увольнение Магеррамова с работы, тогда он обозлился на весь мир. Он вполне мог считать виноватым в этом своего бывшего одноклассника, прокурора Керимова. И начать мстить всем, кто был рядом с ним, чтобы постепенно дойти до Керимова.

— Какая глубокая мотивация, — иронично заметил Дронго. — Получается, что он убил троих, чтобы добраться до Керимова? Чтобы убийства выглядели как серийные? В таком случае, зачем он столько ждал? Мог бы для начала столкнуть Керимова со скалы. Это было гораздо легче, чем убивать его сегодня. Ведь прокурор, как человек физически более сильный, мог оказать сопротивление.

— У него нашли пистолет, — упрямо сказал Ахмедов, — я обязан его задержать. Пусть следователи разбираются. Кстати, внизу уже выпускают людей, как вы и предлагали. Мы поставили двух наших сотрудников, мужчину и женщину, они обыскивают всех выходящих. Но теперь, думаю, можно отменить обыски, оружие мы уже нашли.

— А нож? — спросил Дронго. — Его вы пока не нашли. А ведь именно нож был орудием убийства. Пистолет принадлежал убитому. Возможно, убийца просто забросил его за батарею как ненужный предмет.

— Извините меня, но вы выступаете как адвокат, а не как эксперт по расследованиям преступлений. Вы же понимаете, что у нас есть все основания, чтобы предъявить обвинения Магеррамову. И я собираюсь это сделать.

— Думаете таким образом решить все проблемы? — спросил Дронго. — Но вы их только усугубляете. Магеррамов не убийца, хотя бы потому, что удары убийца наносил сбоку. И он был примерно одного роста с убитым. А Магеррамов гораздо ниже. Посмотрите сами. Дайте ему условный нож и попросите ударить человека, который выше на целую голову. Удар будет обязательно нанесен снизу вверх, а не сбоку. Это очевидно.

— Ничего не очевидно, — покраснел Ахмедов, — это пусть решают эксперты. Мое дело его задержать.

— Я не убивал, — сказал, вытирая слезы, Фазиль, — честное слово, не убивал.

Дронго взглянул на Ахмедова, потом на задержанного и неожиданно, не сказав ни слова, поднялся с парты и пошел к выходу. Вейдеманис молча, как тень, последовал за ним. Когда они вышли, Ахмедов удовлетворенно сказал: