Упреждающий удар

В голове у меня было пусто, как в надувном мяче. Я знал, что мне с Дедом надо держаться корректно, а больше я ничего не мог сделать.

Удивительно, но кабинет Деда оказался пуст и открыт настежь — проходи, кто хочет! И приемная была пуста. Только стояла в приемной на столе секретарши машинка пишущая фирмы «Роботрон», и я вспомнил, что на этом месте до ареста Деда гордо высился компьютер.

Да-а. Стоял на столе компьютер, я мог спокойно включить его в сеть и списать на дискету пару-тройку файлов. А информация в этих файлах содержалась такая, что за каждую строчку мне в команде Чернозуба, к примеру, отвалили бы столько, что и не снилось. Гораздо больше, чем я получал у Деда в месяц. В два месяца. В три месяца. А за все вместе я получил бы, пожалуй, не один кейс с деньгами — гораздо больше, чем тот кейс, который когда-то мне дал на сохранение Дед.

Да-а. Когда я год назад работал у Деда, я был гораздо более… каким? Умным? Глупым?

Я был моложе. Это точно. Я воображал, что мне надо везде и всюду быть честным, а все остальное придет само собой. С тех пор я сильно изменился, верно?

В кабинете Деда я оглянулся вокруг, быстро подошел к сейфу и попробовал повернуть штурвал. Ничего не получилось. Мне стало стыдно. Если кто заметит, что я делаю, я ведь никому не объясню, что тронул сейф из чистого любопытства.

Короче, я оставил исписанные страницы на столе, придавил их чугунной подставкой, в которой стояла чернильная ручка Деда, и вышел из кабинета.

В приемной я еще раз посмотрел на машинку фирмы «Роботрон». У меня шевельнулась мысль: а что если теоретически… ну, чисто теоретически представить, что есть в нашем Здании окно с простым стеклом. И вот если взять эту дурацкую машинку и найти это окно, и если бы оно, это окно, оказалось не где-нибудь, а со стороны входа, а точнее, над входом, и если бы подкараулить, когда Дед будет выходить из Здания или входить в него… и швырнуть эту машинку через окно и посмотреть, что будет. Ох! Как заманчиво! Интересно, сделает она из Деда лепешку или нет? Но нет, подумал я, нельзя о таком думать, нельзя, нельзя…

Я вышел из приемной в пустой коридор. Пол коридора был усеян страницами, исписанными чем-то дурацким. Вообще, после возвращения Деда в Здание — я имею в виду, после второго его возвращения, после отсидки, — жизнь на верхних этажах пока так и не вошла в полной мере в прежнюю колею. Куда там! Почти весь персонал стараниями Коли был уволен, помещения долгое время оставались опечатанными, мебель и оргтехнику вынесли и продали. На полу валялись страницы и бланки различных документов. Правда, я специально просмотрел не один десяток этих страниц, и нигде не нашел никакого компромата на нашу фирму. Удивительно!

И вот лежали эти странички везде, где только можно представить. И бродили по коридорам, наступая на эти самые странички, четыре мрачных человека, то есть Славик, Коля, Дед и я сам, правда, были еще четверо. Это те, кого Дед успел восстановить на работе. Они-то и были свидетелями сегодняшнего урока для Коли.

Ну еще появлялись подчиненные Славика — несколько молчаливых парней таинственной наружности. И слонялась охрана Коли, о которой почти нечего рассказывать, кроме как то, что эти парни были похожи на Николая как родные братья — в дутых джинсах неджинсовой раскраски, в каких-то криво застегнутых розовых рубашках с висюльками на карманах, в роскошных баскетбольных кроссовках, с плейерами или мобильными телефонами у пояса. Таких ребят можно увидеть в любом клипе музыкального канала MTV. Только у охранников Коли были еще кулачки что надо. Мне казалось странным, что эти мордовороты прозевали момент, когда тесть Коли чистил морду своему зятьку.

Я прошелся по коридору, вернулся в секретариат. Посмотрел снова и снова на все эти столы и на какие-то бумажки, разбросанные по полу, и подумал: один я не выдержу. Не с кем посоветоваться.

Я прошелся по залу. Скучно, одиноко.

Куда мне идти с грузом моих проблем? У кого просить совета?

Я долго судил и рядил и в конце концов ничего путного не придумал, кроме как обратиться к Гошику. Я мог позвонить ему, но разговаривать о насущных проблемах по телефону было бы равносильно самоубийству. Тогда я вышел из Здания и сел в машину.

Вырулив на шоссе, я вдруг увидел, что пластиковый пакет с компьютерной платой и набором видеокамер все еще лежит рядом со мной. Вчера я как положил его на переднее сиденье, так и забыл там. Нет, это черт знает что, сказал я себе, пора сбрасывать оцепенение. В центре города полно милиционеров, вдруг какой-нибудь заглянет ко мне в салон? Что тогда будет? Пусть я не знал, чему сейчас учат в милицейских школах, зато вполне допускал, что эти современные молодые ребята могут с одного взгляда распознать средство электронного наблюдения.

Вот и дом, где расположена фирма Гошика. Въезжаю на стоянку и торможу. Оставляю машину рядом с синим «фольксвагеном», который принадлежит моему другу. Вхожу в подъезд, поднимаюсь по лестнице. Звоню.