Упрямец Керабан

Этот капрал, парень веселого нрава, ни в чем не знал недовольства. Яснее ясного, что и в шестьдесят лет он останется таким же, как в двадцать пять! Писташ никогда не жаловался ни на голод, даже если полевая кухня запаздывала на несколько часов, ни на жажду, даже если в выжженной солнцем пустыне не попадалось ни одного источника на много лье вокруг,— в общем, это был типичный добродушный южанин, ничуть не склонный к меланхолии[421]. Старший сержант Николь «питал к этому парню слабость», и во всех походах они всегда держались друг друга.

Чтобы составить полное представление об эскорте инженера де Шалле, следует добавить, что в караван входили две повозки, запряженные мулами, которые везли продовольствие и снаряжение для небольшого отряда.

Нет нужды подробно говорить о лошадях солдат и офицеров, однако конь старшего сержанта Николя заслуживает более детального описания, так же как и его собака, неразлучная с ним, словно тень.

Нетрудно догадаться, почему четвероногий друг получил от хозяина многозначительную кличку «Наддай» — и надо сказать, он оправдывал ее, неизменно готовый, закусив удила[422], пуститься в карьер[423], всегда стремясь вырвать вперед. Только такой искусный всадник, как Николь, мог удержать своего коня в узде[424]. Впрочем, мы уже знаем, что старший сержант и его конь отлично ладили.

Но если лошадь может носить кличку «Наддай», то с какой стати собаке зваться «Козырным Тузом»? Что за талантами обладал этот пес? Не показывал ли он карточные фокусы в ярмарочном балагане?

Отнюдь нет. Друг Николя и Наддая был самым обыкновенным псом, жизнерадостным, смелым и преданным. И офицеры и солдаты считали его украшением полка и зачастую гладили, трепали по шерсти, угощали лакомыми кусочками. Но настоящим его хозяином был все же Николь, а самым близким другом — Наддай.

Надо сказать, что у старшего сержанта была единственная страсть, которой он посвящал весь свой досуг — игра в рамс[425]. Он и помыслить не мог, что существует что-нибудь более привлекательное для простых смертных, и был весьма сильным игроком. За многочисленные победы он даже удостоился прозвища «сержант Рамс», которым очень гордился.

Николь любил вспоминать одну исключительно удачную партию, состоявшуюся два года назад. Он сидел с двумя приятелями за столиком в одном из кафе Туниса, жадно глядя на разложенные на сукне тридцать две карты. Игра продолжалась уже довольно долго, однако, к радости партнеров, привычная удача вдруг, похоже, изменила Николю. Каждый из игроков выиграл по три партии, пора было возвращаться в казарму; все должна была решить последняя, четвертая, победа. «Сержант Рамс» чувствовал, что вряд ли выиграет: не везло ему сегодня. У каждого оставалось на руках по одной карте; один из игроков открыл червонную даму, другой — червонного короля. Оба надеялись, что червонный туз, как и последний козырь, остался в прикупе, где было еще одиннадцать карт.

«Козырный туз!» — вдруг звонко выкрикнул Николь, так хватив по краю стола, что карта отлетела на середину зала.

И кто же аккуратно подобрал ее и принес хозяину в зубах? Конечно же, его пес, который до этого памятного дня звался просто Мисто.

«Спасибо, дружище, спасибо,— бормотал Николь, поглаживая собаку, гордый своей победой так, словно захватил сразу два вражеских знамени.— Козырный туз, понимаешь? Я срезал их козырным тузом!..»

Собака довольно заурчала.

«Да... да... Козырный туз,— продолжал Николь.— Вот что: отныне ты больше не Мисто. Тебя будут звать Козырный Туз. Идет?»

Верный друг выразил свое согласие тем, что вспрыгнул хозяину на колени, едва не опрокинув его вместе со стулом.

Итак, Мисто быстро забыл свое прежнее имя и стал для всего полка Козырным Тузом.

Мы уже знаем, с каким удовольствием приняли весть о предстоящей экспедиции старший сержант Николь и капрал Писташ. Но, по их словам, Наддай и Козырный Туз были довольны ничуть не меньше.

Накануне отъезда старший сержант в присутствии капрала имел с неразлучными друзьями беседу, не оставлявшую сомнений на этот счет.

— Ну что, Наддай, старина,— говорил он, похлопывая коня по холке,— в поход?

Не исключено, что Наддай понял слова хозяина, так как радостно заржал в ответ.

Козырный Туз откликнулся на это ржание заливистым лаем, в значении которого тоже невозможно было ошибиться.

— Да, дружище, да... И ты тоже,— сказал Николь, и Козырный Туз подпрыгнул, словно желая взлететь на коня. И действительно, такое уже случалось,— да-да, не удивляйтесь,— к обоюдному удовольствию двух четвероногих друзей.

— Завтра покидаем Габес,— продолжал старший сержант,— и отправляемся в край шоттов. Надеюсь, вы оба будете в первых рядах!..

Снова звонкое ржание и заливистый лай выразили согласие.

— Кстати,— заметил Николь,— известно вам, что этот дьявол Хаджар смылся? Да как ловко — все шито-крыто. Помните — этот негодяй, которого мы вместе брали?

Если это и не было известно Наддаю и Козырному Тузу, то теперь они узнали новость и доступными им способами выразили свое негодование.

— Ну, попадись он нам еще!..— воскликнул Николь.