Упрямец Керабан

— Я тоже так думаю, — ответил Ахмет. — Зачем бы ему еще покидать Константинополь? Он, наверное, одумался, мой достойный дядя. Покинул контору, дела, неожиданно, не предупреждая! Это сюрприз, который он захотел нам сделать.

— Какой достойный прием мы ему окажем! — воскликнула Неджеб.

— А нарочный ничего не сказал вам, отец, о причине приезда? — спросила Амазия.

— Ничего, — ответил Селим. — Он просто взял лошадь на почтовой станции Маяки[150], — там остановилась для смены упряжки карета моего друга Керабана. И прискакал объявить мне, что мой друг приедет прямо сюда, не останавливаясь в Одессе. Так или иначе, — с минуты на минуту Керабан появится здесь.

Можно легко догадаться, что отсутствующий друг банкира Селима, дядя — для Амазии и Ахмета, господин Керабан — для Неджеб мог бы услышать в этот момент самые теплые благопожелания в свой адрес. Его появление означало, что свадьба состоится в ближайшее время и счастье жениха и невесты — не за горами. Больше никаких отсрочек столь долгожданного союза! Так что, господин Керабан, будучи самым упрямым, оказался еще и самым лучшим из людей.

Ярхуд бесстрастно присутствовал при всей этой семейной сцене и не отсылал свою шлюпку. Ему было важно теперь узнать, каковы истинные намерения господина Керабана и действительно ли следовало опасаться, что он пожелает отпраздновать свадьбу Амазии и Ахмета прежде, чем вновь продолжит свою поездку вокруг Черного моря.

В этот момент снаружи послышались голоса, один из которых перекрывал все остальные. Дверь открылась, и появился господин Керабан, за которым следовали ван Миттен, Бруно и Низиб.

Глава десятая, в которой Ахмет принимает энергичное решение, обусловленное, впрочем, обстоятельствами.

— Здравствуй, друг Селим! Здравствуй! Да сохранит Аллах тебя и весь твой дом!

Сказав это, негоциант крепко пожал руку своего одесского корреспондента.

— Здравствуй, племянник Ахмет!

И господин Керабан прижал своего племянника Ахмета к груди в мощном объятии.

— Здравствуй, моя маленькая Амазия!

Торговец поцеловал в обе щеки молодую девушку, которая должна была стать его племянницей.

Все это произошло так быстро, что никто не успел даже ответить.

— А теперь до свидания… и в дорогу! — продолжил господин Керабан, поворачиваясь к ван Миттену.

Флегматичный голландец даже не был представлен — до того господин Керабан спешил. Со своим бесстрастным выражением лица ван Миттен казался каким-то нереальным персонажем во всей этой фантасмагорической сцене.

Видя, как господин Керабан расточает поцелуи и рукопожатия, присутствующие не усомнились, что он прибыл, чтобы ускорить бракосочетание. Но, услышав восклицание «в дорогу», они были ошеломлены.

Первым пришел в себя и вмешался в разговор Ахмет:

— Как «в дорогу»?

— Да, племянник, в дорогу!

— Вы снова уезжаете, дядя?

— Тотчас же!

Это заявление вызвало еще большее изумление, а ван Миттен прошептал на ухо Бруно:

— Чему тут удивляться! Происходящее — вполне в духе моего друга Керабана!

— Вполне, — кивнул Бруно.

Тем временем Амазия продолжала смотреть на Ахмета, тот глядел на Селима, а Неджеб просто не спускала глаз с этого невероятного дяди — человека, способного уехать, даже не приехав как следует!

— Пойдемте, ван Миттен, — сказал господин Керабан, направляясь к двери.

— Сударь, вы мне объясните, в чем дело? — обратился Ахмет к ван Миттену.

— Что я могу к этому добавить? — пожал плечами голландец, который уже шел по пятам за своим другом.

Однако, уже почти выходя, господин Керабан неожиданно остановился и спросил, обращаясь к банкиру:

— Кстати, друг Селим, вы обменяете мне несколько тысяч пиастров на рубли по их стоимости?

— Несколько тысяч пиастров?.. — переспросил Селим, даже не пытаясь уже что-либо понять.

— Да, Селим, мне нужны русские деньги для проезда по российской территории.

— Но, дядя, что случилось, наконец? — воскликнул Ахмег, к которому присоединилась молодая девушка.

— По какой расценке их сегодня обменивают? — спросил господин Керабан.

— Три с половиной за сто, — ответил Селим, в котором на момент проснулся банкир.

— Что? Три с половиной?

— Курс рубля идет на повышение, — ответил Селим. — Он пользуется спросом на рынке…

— Ладно, для меня, друг Селим, будет только три с четвертью! Вы слышите? Три с четвертью!

— Для вас, да!.. Для вас, друг Керабан, даже без каких-либо комиссионных!

Очевидно, банкир Селим не понимал больше, что он говорит и делает.

Само собой разумеется, что из глубины галереи Ярхуд наблюдал всю эту сцену с предельным вниманием, взвешивая возможные последствия для своих планов.

В этот момент Ахмет схватил дядю за руку, остановил его на пороге и не без труда вынудил вернуться.

— Дядя, — сказал он ему, — вы обняли всех нас в момент, когда приехали…

— Вовсе нет, вовсе нет, племянник, — ответил Керабан. — В момент, когда я уже уезжал!

— Пусть так, дядя! Не хочу вам противоречить… Но, по крайней мере, скажите нам, зачем вы приехали в Одессу.