Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона

С этой мыслью я шагнула к чемодану, распахнула крышку и после непродолжительной, но тщательной ревизии вытащила оттуда бледно-зелёное платье с заманчивым декольте. Широко улыбнулась, представив лицо Дана, когда он это декольте увидит, и принялась искать подходящий шарфик.

Ну а через четверть часа, примерив не только шарф, но и ленту для волос, я поднялась на цыпочки и направилась в гостиную. Сердце опять стучало чаще положенного, но усмирить его не получалось.

Шаг, ещё шаг, поворот дверной ручки, и… я сталкиваюсь нос к носу с Даном, который явно замучился ждать и собирался поторопить.

Тут же отстраняюсь, делаю книксен и дарю их светлости лучезарную улыбку.

Светлость тратит пару секунд на то, чтобы прийти в себя, улыбается в ответ и отступает. Он благоразумно воздерживается от попытки предложить мне руку — просто указывает на распахнутую дверь кабинета и говорит:

— Прошу…

Я приподнимаю юбки, снова привстаю на цыпочки и, ничуть не смущаясь отсутствия туфель, иду дальше. Оказавшись в кабинете, вежливо киваю магу и спешу к одиночному креслу у камина.

Буря, ставшая поводом для ночёвки семейства Итереков, давно миновала, и погода второй день прекрасная, но всё-таки осенняя — так что в замке очень даже прохладно. И теперь, находясь в истинном обличье, я этот холод чувствую и стремлюсь туда, где теплей.

— Леди Астрид, вы обворожительны! — салютуя чашкой, скалится маг.

Я хитро улыбаюсь и отвечаю вежливо:

— Благодарю, Вернон.

Шедший следом за мной блондинчик закрывает дверь и направляется к столику, на котором размещён поднос с кофейником, чашками и бутербродами. Поднос этот, если не ошибаюсь, с первого этажа перетащили.

Дан наполняет чашку, ставит на блюдце и несёт мне. Я принимаю напиток с благодарностью, но делаю всё, чтобы не коснуться герцогских пальцев. Просто моё тело и так слишком бурно реагирует — сердце опять сошло с ума, а щёки норовят вспыхнуть румянцем.

Такая ситуация мне не нравится, но думать обо всём этом не хочу. Я вдыхаю аромат, делаю маленький глоток неожиданно горячего кофе, ощущаю восхитительно-терпкий вкус и поднимаю глаза, чтобы увидеть — их светлость отошла от кресла, присела на край письменного стола и уставилась на мою персону.

В уголках красивых мужественных губ спряталась улыбка, серые глаза полны то ли радостью, то ли смехом. И пусть я сейчас не дракон, но драконья сущность никуда не делась и подсказывает — этот мужчина счастлив видеть меня такой.

После этой драконьей подсказки я внезапно вспоминаю о туфлях и хочу подтянуть ноги, чтобы спрятать под платьем, но… Нет. Нет, прятать не буду! Пусть Дантос видит мои чулки и… думает о чём-нибудь приятном!

— Так что за история? — выдёргивает из размышлений Вернон.

Я вздрагиваю от неожиданности, потом выдыхаю и задаю встречный вопрос:

— Вы когда-нибудь о древней магии слышали?

Ответ, который дают собеседники, ожидаем…

— Нет, — говорит хором. — Никогда.

Сидим. Сидим той же компанией, в том же кабинете.

Я выложила Дантосу с Верноном практически всё, что о древней магии знала. Рассказала о существовании природных источников. О том, что эта магия другая, не такая, как новая. Что она очень важна для драконов — драконы чуют её, питаются ею, и именно на ней держится наша способность летать и регенерировать с сумасшедшей скоростью.

Ещё я рассказала про кортик. Объяснила, что никакой «смеси магий» в ножичке отродясь неводилось. Что «рабочим телом» являлась всё та же древняя магия, которую я, будучи Астрой, выпила. Правда, выпила не до конца, что и позволило кортику вновь восстановить свойства.

О своих ощущениях в момент ранения Дантосом «червя» и сплетни о происхождении этого чудовища тоже поведала. Плюс озвучила вывод — монстра именно отток магии убил; не будь у герцога Кернского артефакта, ничего бы не вышло.

Ну и резюмировала: теперь Дантос обладает огромной, но специфической силой. Он стал магом. И ему, как понимаю, нужно эту силу осваивать.

В общем — да! Да, я выложила практически всё и довольно подробно. А мужчины выслушали. Причём не перебивая! В середине рассказа Вернон даже соизволил подняться и долить мне кофе, а вот теперь… сидим. Там же, в той же компании.

Вернее, как…

Мы с Верноном сидим, а герцог Кернский умирает со смеху. Он хрюкает, вытирает слёзы и вообще покатывается. Мы же смотрим, недоумеваем и ждём, когда этот беспредел закончится. Минуту ждём, две, три…

Наконец я не выдерживаю.

— Да что такое?! — спрашиваю возмущённо.

Хозяин замка заходится в новом приступе, но потом всё-таки поясняет:

— Вспомнил, как ты кортик из земли выкапывала!

Мгновение, и перед мысленным взором возникает нужная картинка… Солнечный день, зелёный газон, и я — бодрая и очень целеустремлённая! С хвостом, чешуёй и прочими драконьими атрибутами.

Задние лапы расставлены шире не придумаешь, а передние… ну собственно ими и копаю. Комья земли летят прямо в брюшко, и это довольно щекотно, но я держусь. Я копаю! А Дан…

Герцог Кернский — не тот, что в воспоминаниях, а тот, который здесь, — опять заливается смехом, и у меня появляется большое желание запустить в него чашкой!