Упрямый ангел

Шианна попыталась успокоить себя тем, что это лишь ее подозрения. Кто бы ни был в той пещере, он не мог видеть через твердые скалы. Уэйд не имел ни малейшего понятия, куда она сбежала. Ведь она не сказала ему об этом. У него свои тайны, у нее – свои. Так что вряд ли Уэйд Бердетт причастен к этим жутким звукам. Не было смысла мучить себя беспочвенными подозрениями.

Когда совет закончился, Маманти посадил Шианну на своего коня, а сам запрыгнул спереди. Отряд индейцев исчез в ночи, направляясь к загонам ничего не подозревающих владельцев ранчо, а Маманти повез Шианну к асиенде.

– У меня было странное видение, – признался Пророк Совы. – Я хотел рассказать о нем в прошлый раз, но колебался. В твоем будущем я вижу много трудностей, но образы видения были туманны. Тебе надо быть начеку, иначе будут неприятности.

Шианна нахмурилась. Не имел ли в виду Маманти Уэйда Бердетта, когда говорил о неприятностях? Что ж, это неудивительно! С момента самой первой встречи она ждала чего-то, Шианна прокляла тот момент, когда она позволила Уэйду Бердетту войти в ее жизнь. Он подчинил ее – полностью.

– Что-то ты тиха сегодня, – пробурчал Пророк Совы. С тяжелым вздохом Шианна отпустила талию Маманти.

Что она могла ответить ему? Что Уэйд вторгся в ее спальню, а она безропотно подчинилась… Проклятие, какая глупость! Можно вообразить себе торжествующую улыбку на лице Уэйда. Наверное, он уже сделал на поясе очередную зарубку. Можно ли уважать женщину, если она стала для него такой легкой добычей? Пустила в свою постель едва знакомого человека!

Решительно она больше не желала видеть этого человека! Ведь он взял то, что хотел, а она даже слова не сказала. Это было не больше чем развлечение, поклялась сама себе Шианна. Она сделала трагическую ошибку, которую больше не повторит. Она не раз спрашивала себя, что же такое отношения между мужчиной и женщиной? Теперь она знала… Но какую высокую цену заплатила за это знание!

– Ты дрожишь?!

Маманти остановил коня и ссадил Шианну на землю. Затем крепко обнял, заботливо подставляя сильное плечо.

– У тебя неприятности? Не стоит скрывать. Твои проблемы – это мои проблемы.

Шианна подняла взгляд и пристально посмотрела в диковатые, темные глаза. Она не имела права впутывать Маманти в эти дела, не хотела, чтобы в бою противостояли два достойных друг друга противника, один из которых был ее другом, другой, к сожалению, стал любовником.

– У вас и так хватает проблем, – после долгого раздумья сказала Шианна. – А я не первый день отстаиваю свою землю и никому не позволю вторгаться в мои владения.

– Это мужчина, – предрек индеец. – Ты его знаешь. Какое дело он имеет к тебе?

Проклятие, неужели она настолько не умеет скрывать своих мыслей? Это беспокоило Шианну. Она не торопясь отступила от Маманти и повернулась к нему боком.

– Вам и вашим вождям неплохо бы найти другое место встречи, – сказала она, преднамеренно игнорируя его вопрос. – Я не уверена, что это место у ручья для вас безопасное.

– Разве может быть более безопасное место, чем то, где сам Великий Дух говорит с людьми, – возразил он. – Вам не о чем волноваться. Эти белые мужчины заслуживают только жалости. Мы лишь берем у них то, что они украли у нас. Это единственный путь доказать, что индейцев не загнать в резервации подобно скоту. Это земля краснокожих. Здесь наши охотничьи угодья, здесь похоронены наши предки. – Маманти схватил Шианну за руку и повернул лицом к себе. – Ты хотела остаться самой собой, не хотела переселяться в мою деревню и становиться моей женщиной. – Темные глаза Маманти вдруг стали жесткими. – Я принял твои пожелания, теперь ты должна уважать мои. Я должен ехать к Говорящему ручью, чтобы обсудить со своими людьми предстоящие военные действия.

Шианна кивнула, понимая, что не может просить Маманти отказаться от его странных убеждений. Индейцы были в плену у своих суеверий, и Шианна не могла убедить Маманти в том, что это самый обычный ручей. Единственный выход – убедить Уэйда Бердетта обосноваться в другом месте… пока его не нашли привязанным между двумя кипарисами вверх тормашками.

– Но мы все еще друзья? – скромно спросила Шианна. Маманти растаял в улыбке. Его губы ласково прикоснулись ко лбу Шианны, а руки ободряюще сжали запястья.

– Навеки, – мягко сказал он. – Многое может измениться, но моя привязанность к тебе – никогда.