Упрямый доходяга

«N’aam sark Achiol, trifecto lilium stardis conundrum»

«N’aam sark Achiol, redus letardika memurum»

«N’aam sark Achiol, vivir mord klast»

Три коротких литании-заклинания, которые нужно было произносить вслух, чтобы добавить покидающей ствол пуле интересный дополнительный эффект. Первое, самое мощное из заклинаний, «заряжало» следующий выстрел сменой физических констант пули, делая свинец на несколько секунд похожим на резину. Второе, наоборот, добавляло поражающего фактора в виде короткого сильного разряда электричества, особо ценного тем, что желтоглазиков с такой пули вырубало более чем на сутки. Стрелять нарушителям предполагалось куда-нибудь в безопасное место, например — в ляжку. Третий сервис от местного бога должен был применяться строго и только против ихорников — он взрывал пулю после того, как та замедляла движение, попав в плоть.

— Всё, как мы договаривались, — не поворачиваясь ко мне бубнил Теодор, напрочь забыв, что пару минут назад вовсю меня посылал покинуть заведение, — Вес каждого в снаряженном состоянии — 950 грамм, калибр — твои смешные миллиметры, пристреливать будешь сам за городом, я за свою работу ручаюсь. Все для обихода можешь закупить у меня. А если не идиот, то сделаешь это прямо сейчас.

— Почему прямо сейчас? — задумчиво бубнил я, вертя в руках долгожданное оружие.

— Потому что видеть тебя не хочу! — тут же взорвался чересчур активный покойник, раздраженно жестикулируя, — Иметь возможность получить лучшее в мире, а заставить меня заниматься этим! Что ты получил, мелкий упертый говнюк? На три патрона больше? Криворукий смазливый упырь!

— Вот что я получил! — тут же экспрессивно рявкнул я, отжимая пальцем сторожок магазина, чтобы тут же схватить с столешницы другой, втыкая на место выпавшего. Пистолет клацнул затвором, оповещая всех, что вновь готов выплюнуть девять смертоносных подарков.

— Ну да! — кинул тряпку на землю мастер, — Иметь возможность быстро промазать две дюжины раз куда важнее, чем научиться попадать из произведения искусства! Знаешь, когда Баунд последний раз промахивался? Так вот, никогда! А он обычный труп, поднятый некромантией! Я ему револьверы делал, когда у самого только руки от зада отодвигаться начали! А ты… а ты Должник, ты из пальца должен лучше стрелять!

— Я уже встречался с тварью, которая бы твоего шерифа с его шестью патронами съела бы и высрала до того, как он успел бы разрядить свой ствол! — самозабвенно орал я в ответ, вспоминая Каингорна, — Ты можешь делать лучшее в мире, старый ты пердун, но не отказывай миру в том, что он может придумать нечто лучше, чем твои игрушки!!

— Да в жизни такого не будет!

— Ты уже труп!

— Криворукий болван! И болтун! Попробуй доказать, щегол мелкий!

— Ах так? Дай карандаш с бумагой!

Совсем забыв про пистолеты и неосмотренную еще винтовку, я сел за стол, принявшись свирепо чертить, насилуя свою память. У Теодора язви его дохлую печень Рейхгардена было замечательное умение выбешивать людей, задавая планку истеричности в разговорах, чему я собирался в полной мере отомстить. Кое-какие основания на правоту у мастера действительно были, его непревзойденные шестизарядники действительно вызывали даже у меня чуть ли не эрекцию, а вот автоматическое оружие на Кендре пока действительно было весьма неточным, но…

— Вот! Любуйтесь! — сунул я ему под нос исписанные листки через полчаса.

— Что это за бред? — брезгливо взял гном предложенное, но впиваясь глазами в бумагу профессионально и цепко.

— В своем мире я был крайне далек от огнестрельного оружия, мастер Рейхгарден, но уж некоторые технические детали у нас там помнит даже школьник! — ядоточил я, — К моей скорби, не могу вам раскрыть все секреты и детали изображенных единиц оружия, но они фундаментально почти ничем не отличаются от обычного автомата!

— Шесть тысяч выстрелов в минуту?!!

— Вы бы знали это еще лет 50 назад, если бы больше общались с кидами!

— Брехня!

— Наука!

Мастер злился и ругался, осыпая грязью первый же из рисунков, представляющий собой шестиствольный пулемет гатлинга, а я упорно насиловал свою память, высыпая на желтоглазого всё, до чего мог дотянуться. Плотность огня всегда победит мастерство снайпера, эту аксиому Теодор пытался оспорить, даже отвергнуть, но я настаивал всеми жабрами души. Через пару часов гном стал сдавать, после того как мы переключились на барабанные автоматические дробовики для штурма зданий — описание свинцовой метлы, работающей в конусе с частотой отбойного молотка, ввело оружейника в легко различимую мне депрессию. Победа была близка, я торжествовал, в запале вспоминая, что дала миру технология «булл-пап», но тут наш пир духа был прерван самым паршивым образом.

Меня подняли в воздух за шиворот, а затем развернули задом к замолчавшему Теодору.

— Шериф, — недовольно сообщил я должность и звание скелета удерживающему меня в воздухе скелету.

Голубые огоньки в глазах «настоящего» мертвеца приплюснулись, придавая его неподвижной физиономии удивительно подозрительный вид.

— Кид.

Молчание.