Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

Кто между юношей ловче его среди конского цирка?
Крепко стоит – как из меди литой – на своей колеснице.
Тучей взвивается прах над красивой его головою,
Золотом ярким горя под случайною ласкою солнца…
Белые кони летят… – легконогих их кто перегонит?
Следом несутся приветные крики коням и вознице.

42. Сонет («Уходит день, стихает шум дневной…»)

Уходит день, стихает шум дневной.
В окно луна причудливо скользнула.
Мне грезится, в лучах ее живой
У моего спустился образ стула.
Небесная, любимая, я твой!
Тебя я ждал среди дневного гула.
Крылом меня серебряным покрой,
Чтобы тревога дольняя заснула;
Чтобы тобой я жил, одной тобой,
Чтоб я ловил твоих очей мерцанье,
И, проникаясь мыслью неземной,
Склоняя слух и затаив дыханье,
Услышал вдруг речей твоих журчанье
Под этою беззвучной тишиной!

43. «Капля за каплей, волшебница, лью…»

           Капля за каплей, волшебница, лью
           В сердце лихую отраву твою,
Теплою ручкой размешанный кубок вина.
           Светится жемчуг в кудрях золотых,
           Ласка сияет в очах молодых,
           Светится месяц на рамах резных
В душную, тяжкую ночь отпертого окна.
           Ночь и туманит, и нежит, и жжет.
           В зал аромат, опьяняя, ползет.
Силы святые, спасите! Уж поздно спасать!
           Пышно раскрылся зловещий цветок
           Муки и неги, любви и тревог.
           Знать, у ее обожаемых ног
Мне и молиться, и плакать, и смерть призывать.

44. «Темница… Соломой покрытое ложе…»

Темница… Соломой покрытое ложе,
           И брошены цепи на нем.
Весеннее солнце в решетку окошка
           Сверкает веселым лучом.
О солнце! Какая здесь тайна свершилась,
           Где узник, который к тебе,
Бывало, протягивал бледные руки
           И плакал в бессильной мольбе?
Здесь цепи гремели, здесь слышались стоны…
           Какая ж теперь тишина!
И чья же, о солнце, за валом острога
           Могильная насыпь видна?..

45. «В тихую полночь рабы стерегут…»

В тихую полночь рабы стерегут
Полный таинственной думы приют.
Как изваянья, недвижны их тени.
Мрамор под ними не звякнет ступени,
Стройный и гибкий не двинется стан, —
Только сжимает рука ятаган,
Да проницают их верные очи
Полог угрюмый безмесячной ночи.

46. «И небо ночное, и сумрачный сад…»

И небо ночное, и сумрачный сад
           В моем отразились ручье.
Я вижу – горячие звезды блестят,
           В прозрачной качаясь струе.
Но к бездне манящей задумчивых вод,
           Малютка, очей не клони:
И ясен, и счастлив светил хоровод,
           Но нам недоступны они…

47. «Темница моя и темна, и тесна…»