Читаем Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934) полностью

Ты знаешь ли вечную книгу – как чаша безбрежная вод,Она за страницей страница, грозя и лаская, течет.И сколько в ней страсти и скорби, как темен и внятен язык,То кличет, как юноша резвый, то стонет, как вещий старик.И каждый ту книгу читает, но трудно в ней смысл разгадать,И строго на ней почивает перста неземного печать.Бежит за страницей страница – торопится отдых и труд,И люди ту вечную книгу дорогою жизни зовут.Ты знаешь ли книгу иную – как осени бледной цветы,Как тихие старые птицы, поникли немые листы.Раскроется ветхая книга, и шелест не слышен листов,И веет тоскою и мраком от странных, загадочных слов,От стольких туманных загадок, от стольких холодных улик,И сердце томит и волнует двузначущий книги язык…Скользит за страницей страница, торопится отдых и труд,И смертью ту старую книгу усталые люди зовут.1900

На склоне дня

I. «На склоне дня прекрасней день…»

На склоне дня прекрасней день,Под вечер жизни глубже радость,Таит последняя ступеньНеиссякающую сладость.Без содроганий, без борьбыСтупи на край иного брега, —Там есть непознанная негаПод вечным пологом судьбы.6 января 1930

II. «Помнишь, липа цвела, и далекая родина снилась…»

Помнишь, – липа цвела, и далекая родина снилась;Даль в закате лиловом была так устало светла;Ты со мной у окна в мимолетной отраде забылась;           Помнишь, – липа цвела…Помнишь, – липа цвела, и задумчивый запах и свежийВеял детством забытым и светлым простором села,Веял легкою грустью любимых, родных побережий…           Помнишь, – липа цвела…22 ноября 1926

III. «Сны мои стали иные: все темные горы, да моря…»

Сны мои стали иные: всё темные горы, да моряЧудные волны и вдаль парус бегущий, как тень.Точно я странником стал великого божьего мираИ тороплюсь оглядеть страстно его красоту,Или какая-то власть предо мной открывает заранеНеотразимой судьбы душу смущающий путь.23 декабря 1926

IV. «Хоть и жизнь прожита, но под эти дрожащие звуки…»

Хоть и жизнь прожита, но под эти дрожащие звукиМне не хочется, нет, и помыслить о близкой разлуке.Мне не хочется, нет, с этим нежным волненьем проститься,Мне не хочется, нет, одному и в гробу очутиться.Все мне мнится, и там мне послышится голос твой милыйИ во мне оживут молодые, весенние силы,И под ясные звуки душа не захочет расстаться,И потянет и к свету, и к жизни, и к счастью прижаться…15 января 1928

V. «Молчу, безмолвствую. Но если…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное