Упс. 33 несчастья (СИ)

– Баэль тоже знал, что не спал с твоей подругой, но мало кто ему верил, – резонно возразил Труэль. – А тут десятки людей утверждают, что были свидетелями некрасивых поступков принца. Наверняка Ялд думал, что сходит с ума, раз не помнит того, что было вчера.

Я была полностью согласна с эльфом.

«Но каков пересмешник хитрец! Ведь надо было еще умудриться постоянно держать на мушке принца, чтобы ненароком не пересечься с ним».

Глава 31

Глава 31

Ялда было жалко. Мало того, что ему знатно подпортил репутацию пересмешник, так еще находится на грани жизни и смерти. Невольно тут задумаешься, что есть смерть? Потеря души или тела, которое вроде и живет, но им правит чужак.

– Как пить дать, Ялд пустился во все тяжкие, когда не смог доказать, что ничего такого он не творил, – я включилась в игру «построй предположение, каким бы нелепым оно ни было». – Думают, что я плохой? Что ж, я буду им! Ой… – я закрыла ладонью рот. – А вдруг пересмешник нарочно делал все, чтобы люди привыкли к вывертам принца? Он медленно, но верно готовил их к тому, что у наследника частенько отшибает память: он не помнит, с кем говорил, что делал и где был. В будущем, когда в теле Ялда будет находиться чужая душа, уже никто не будет удивляться, что наследник запамятовал какую-то мелочь.

– Звучит вполне правдоподобно. Но я пойду еще дальше, – Труэль огляделся, не подслушивает ли нас кто.

– Хозяин, все в порядке. Я слежу, – тут же откликнулся Цезарь, но эльф все равно перешел на шепот.

– А что, если в тело принца хочет попасть сам пересмешник?

– Как?! Переселить свою душу? – я не верила, что подобное может кто-то захотеть. – Кажется, мы в своих фантазиях зашли слишком далеко. А что тогда будет с его телом?

– Похороны и надгробный камень. А сам пересмешник займет прекрасное молодое тело наследника и станет в итоге королем. Хороший куш, чтобы решиться на подобное. Не может такого быть, чтобы пересмешник не оценил огромные преимущества царственной особы: власть, беспрекословное подчинение, доступ к большим деньгам.

– А ведь похоже, что мы правы, – я так разволновалась, что смяла в кулаке рукав камзола Труэля. – Пересмешник жаждет власти, но не может закончить начатое. У него нет доступа к принцу. Палату наследника охраняют день и ночь. Знаешь, я уверена, это он крутился вокруг Ялда в личине Хомяка…

– Какого Хомяка? – Труэль вскинул брови.

Я быстро изложила историю гнома, который то боится, то не боится жаб. Труэль выслушал ее очень внимательно.

– Только я одного не понимаю, – я откинула лезущий в лицо локон и облизала губы. Рот пересох. – Почему пересмешник не прикинулся одной из будущих жен? Меня же к принцу пустили, хотя я была виновницей его болезни. Правда, тогда в палате безвылазно находился лорд Осифир…

– Пересмешник нашел бы способ проникнуть в палату. Ему не составило бы труда изобразить из себя лорда Осифира, ректора или даже самого короля, который чуть ли не каждый день навещает сына. Я думаю, он не может завершить начатое не из-за боязни быть разоблаченным. Он бессилен без «Книги Проклятий», а она у меня. Поэтому однажды он за ней придет.

– И мы его встретим! – с воодушевлением воскликнула я. Цезарь, жужжа, ударил меня в лоб. Мол, вся конспирация насмарку.

– Я его встречу, – Труэль сделал ударение на «я». – А ты держись подальше.

Я, вздохнув, потерла лоб. Считай, сама полностью распутала клубок, а меня вычеркнули.

– Знать бы только, кто является пересмешником, – с тоской в голосе протянула я.

– Разберемся. Обязательно, – уверил меня Труэль. – Это дело государственной важности. Сейчас поступим так: я пойду к ректору, а ты…

– А я скажу друзьям, что со мной все хорошо, и побегу в библиотеку.

– Встретимся там, – кивнул Труэль и, чмокнув меня в щеку, удалился.

А я отправилась в «Поросячий пятак».

Мне не составило труда уговорить Шадди пойти со мной в библиотеку. Она, как дочь главного летописца королевского двора, являлась обладательницей всяких тайн. Надо было только расшевелить ее память, чтобы она выдала искомое. Но все мои вопросы должны были выглядеть как случайные, чтобы она не догадалась, что конкретно меня интересует.

– Дайте, пожалуйста, хроники королевской семьи, – обратилась я к библиотекарю.

– За какой период? – уточнил он. – С момента возникновения Эндороля?

– О, нет, так далеко я еще не готова заглянуть, – я сделал знак, что мне нужно посовещаться с подругой. – Шадди, сколько лет нашему королю?

Некромантка цокнула языком и закатила глаза.

– Дайте, пожалуйста, триста двадцать седьмой том, – сказала она библиотекарю и пояснила уже для меня: – Там все с момента зачатия Коверда Первого и до наших дней. Этот том написал мой отец.

– Боже, а сколько же лет твоему отцу?

– На сотню больше, чем королю.

– И ты у него единственная дочь? Не поздно ли он надумал стать отцом?

– Наука и служение королю отнимают все его силы. Если бы не настойчивость мамы, которая насильно женила отца на себе, оторвав от чернильницы с пером, меня до сих пор не было бы.

Библиотекарь отвлек нас, хлопнув тяжелый фолиант на прилавок.