Даже в СМС-ках я выбалтывала слишком многое, и он, наверное, подумает, что у меня с Вонючкой Стиви что-то есть. Добавить ли мне, что нет? Что моего рта не было рядом с его барахлом? Если бы это было правдой, я была уверенна, что меня вырвало бы прям на него, так как я была уверена, что в этой области запах был хуже. Меня тошнило только от одной мысли.
Он не ответил.
Почему он не ответил?
Я его спугнула?
Неужели он подумал, что я могу вести себя так безрассудно, находясь в школе?
Может мне еще раз ему написать?
Не покажется ли это слишком навязчивым?
С другой стороны, как это может показаться навязчивым, если он первый мне написал?
По крайней мере, через сообщение он не мог видеть мою панику, пот, образующийся на лбу, или слышать мое тяжелое дыхание.
Я взвизгнула, когда прозвучал звук нового сообщения.
Я широко улыбнулась. Улыбка была настолько большой, что если бы кто-то был рядом, то, наверное, мог бы видеть все мои зубы.
Я точно знала, что Картер играл за Волков. Просто не хотела, чтобы он подумал, что я все о нем знала. В конце концов, это Брук, та, кто преследовала его в интернете. Я была удивлена, когда в родительском доме, поймала папу, говорящего по телефону с Томом об ох*енной, его слова, не мои, игре, в которую сыграли Волки. Когда он положил трубку, я спросила о том, была ли команда Волков его любимой? Он посмотрел на меня так, словно у меня выросла вторая голова, и спросил, не живу ли я в танке. Я приняла это как «да». Затем он начал рассказывать мне об игре. Естественно, я отключилась. Он сдался, когда я начала хмыкать про себя, и велел возвращаться к работе.
Закатив глаза, я прикусила нижнюю губу, чтобы остановить боль в челюсти из-за непрекращающейся улыбки. Переписываться с Картером было легко. Даже весело.
Вау. Это было мило.
Когда Картер сказал, что мы скоро поговорим, я подумала, что вероятнее всего это случится в воскресенье, в день его игры. Вместо этого, это была следующая ночь, только теперь он решил позвонить. Мой живот скрутило от нервных бабочек, или это могли быть газы, но, несмотря ни на что, я натянула свои трусики большой девочки, чтобы ответить.
— П-привет? — прошептала я. Почему я сказала это шепотом я не знала.
— Эй. Я прервал что-то?
Несмотря на то, что его глубокий грубый голос разбудил мои женские прелести, вопрос взбудоражил меня. Я смотрела серфинг по телевизору в ожидании сериала «Сверхъестественное», так что понятия не имела, почему он решил, что прерывает что-то.
— Нет. Я не занимаюсь ничем особенным.
Должна ли я была говорить это? Может, мне стоило придумать, что я занималась чем-то захватывающим вроде… танцев на шесте. Изображение Елены всплыло в моей голове, и я вздрогнула.