Упущенные Возможности

Усаживаясь в лимузин, судя по эмблеме на колпаках — «Паккард», я был в состоянии полнейшего ступора. А задев головой потолок авто, я зашипел. На затылке налилась и пульсировала огромная шишка.

— Я много раз слышал о таких вещах, мистер Смайли — усевшись рядом со мной сказал интеллигент — еще в Гражданскую. Люди, после удара по голове, теряют память. Так что спрашивайте.

— Гм. Меня зовут Смайли?

— Ну, сами посмотрите — засмеялся собеседник, протянув мне портмоне –это ваше, лежало в машине.

Паспорт гражданина США на имя Роберта Роуэна Смайли. Выдан в тысяча девятьсот тридцать седьмом году пятого января. Человек на фото, и тот что я видел в зеркале- очень похожи. Только у того волосы подлиннее. Я поднял глаза на соседа.

В это время на переднее сидение уселся парень- шкаф два на два, и водитель, вообще никак не заметный, тронул машину.

— А вас как зовут?

— Я — Михаил Калинин.

— Тот самый?

— Вот видите, вернется к вам память. Я уверен.

— А год сейчас какой?

— Тридцать седьмой. Седьмое июня- улыбнулся Калинин, принимая протянутую шкафом- охранником папку с документами, и открывая ее у себя на коленях.

— И что товарищ Ежов? Уже всех пересажал, или только примеривается?

— Какой Ежов? Из НаркомЗема? Вот уж не знаю. Работает наверное. — Калинин смотрел на меня с любопытством.

— И как же товарищ Сталин, без Ежова то, с врагами народа борется?

— Коба? Он в поездке сейчас, в Туркестане. Зачем ему Ежов, мистер Смайли?

— Вы знаете, товарищ Калинин… кажется, я ударился головой больше, чем думал. Называйте меня Боб. И вообще, кто сейчас в СССР работает генеральным секретарем?

— Похоже, в Америке совсем не следят за Россией –снова засмеялся Калинин — должность Генерального Секретаря упразднена еще на позапрошлом съезде.

— А кто вместо него?

— Первый секретарь.

— И как его зовут?

— Это я, мистер Смайли. Калинин Михаил Иванович.

— Прошу вас, называйте меня Боб. — и я растерянно отвернулся к окну.

Когда мне случалось думать о пападанцах, и каково это, вернуться молодость, я вспоминал книжки и веселился. Совершенно очевидно, что взрослый человек, проживая жизнь заново, для начала, не станет делать глупостей, что случаются в жизни у каждого. Того, что стыдно вспоминать до самой смерти. Этот понятно.

Но он еще и потрясет и очарует всех, кто был с ним неласков в прошлом. А вот ту красотку, ну, как там ее звали, обязательно трахнет, и бросит безутешную от мысли, что такого классного чувака ей уже не встретить.

Да и остальные лекала уже можно было издавать, как набор ответов к ЕГЭ. Атомный проект, товарищи Сталин, упущено следующее, и, Ваше Величество, перестрелять всех большевиков сейчас, в девяносто девятом, хватит одного эскадрона и пары пушек.

И всегда вот это, скрытое желание, не жить под диктовку обстоятельств, а наруливать ситуацией. Поступать верно, а не так как выйдет.

Но вот здесь и сейчас, что делать?

За окном авто, тем временем, проносились смутно знакомые места. Видимо- Ленинградское шоссе. Со вполне приличными, кстати, дорожным покрытием.

В портмоне были еще какие то документы, но я аккуратно сунул его во внутренний карман пиджака, что держал в руках. Потом изучу.

Судя по всему, я попал в некоего Смайли, американца. Что, как, и с какого перепугу американец как дома ездит на своем авто по России, в тридцать седьмом — надеюсь узнаю.

Почему меня занесло в этого Смайли? Скорее всего, в наличие родственная связь. В станицах, на юге России у меня столько родственников, что если они у меня внезапно объявляться в Китае, среди настоящих китайцев — не удивлюсь. После того, как меня познакомили однажды с парнем, чуть старше меня, пояснив что вообще то он — мой четвероюродный дед, я уже не удивляюсь идеям фильма «Ширли-Марли». Так что — родня мне это Роберт, гадом буду.

Да и непонятного вокруг столько, что это лучше принять. Правда, я уже им всем наговорил всякого…

С другой стороны, взглянув беспристрастно, все происходящее — такая дичь…

Американец, на своем дорогом авто, едет по России тридцать седьмого, и попадает в аварию. Но его спасает, совершенно случайно, проезжающий мимо глава страны СССР, и его охрана.

И ни у кого это не вызывает удивления. Хотя, должен же быть рояль у попаданца? Но и это ерунда, вообще то. Потому что прояснить, прежде всего нужно вот что. Я повернулся к Калинину.

Он сосредоточенно изучал какой то документ. Судя по лежащему между нами, на подлокотнике, заглавному листу, испещренному визами и согласованиями — бюрократический оргазм сотого левела.

— Не поясните мне один момент, Михаил Иванович?

Тот отвлекся, благожелательно блеснув на меня пенсне.

— А вот это зеркало, что чуть не заехало мне в мозг, и вдруг повисло в воздухе. Оно вас не удивило. Вы знаете что это было?

— Ты совсем ничего не помнишь? — он сочувственно вздохнул, и сказал — это было проявление паранормальности, которой ты обладаешь. У нас ее называют «м»- эффект.

— А где-то ее называют по другому?

— По разному, Боб. Давай договоримся. В Москве тебе помогут, и ответят на все твои вопросы. Ну и на работу оформят, как ты и планировал.