Упущенные Возможности

На часах было начало первого, и я, отказавшись от чая, уселся в углу, достал портмоне, и принялся изучать содержимое.

В портмоне я обнаружил тысячу двести долларов США, семьсот рублей и документы. Даже не стал думать о гигантских, на сегодняшний день, деньгах. Мое внимание привлек документ на двух листках. На русском и английском.

Там было написано, что Правительство СССР и Роберт Р. Смайли заключили контракт. Мистер Смайли нанимается в качестве специалиста, на пять лет. Место и область применения мистера Смайли определит специальная комиссия на месте. Мистер Смайли должен прибыть в Москву не позднее тридцатого июня.

Сам документ был выполнен вполне корректно, со всеми необходимыми оборотами. Был прописан аванс в пятьсот долларов, и тысяча рублей подъемных. Судя по портмоне, не только полученный, но и частично потраченный. Подписан контракт обоими сторонами, каким то Перовским, и Смайли.

Странность была в том, что нанимателю, похоже, был нужен сам Смайли. Ни его профессиональные кондиции, ни должностной функционал, даже не упоминались.

Но углубиться в размышления я не успел. Секретарь за столом, в ответ на телефонный звонок, окликнул меня:

— Мистер Смайли! Прошу- и указал на дверь в кабинет.

Войдя, я увидел за столом мужика, что увел меня сюда. Он кивнул мне на стул у стола для совещаний, и заговорил:

— Меня зовут Петр Сергеевич Лозгачев. Я начальник первого отдела Главного Управления Госбезопасности НКВД.

Я окинул его взглядом. Нет сорока. Представительный и холеный. В петлицах четыре шпалы. Кабинет большой, но не очень. Три телефона на столе. Легендарная настольная зеленая лампа. В общем и целом впечатление скорее приятное. А он, тем временем продолжал:

— Согласно принятых правил, иностранцы, прибывшие на работу в СССР, должны зарегистрироваться, и пройти медкомиссию. После этого вас ждет собеседование с руководителями, желающими видеть вас своим работником.

Я было открыл рот, что бы поинтересоваться, а чем собственно занимается этот первый отдел. Но снова не успел. Открылась дверь кабинета и вошел первый увиденный мной в этой реальности человек. Мужик лет тридцати, со шпалой в петлице, и взглядом мента- опера. Прошел к столу, и уселся напротив меня.

— Знакомьтесь — сказал Лозгачев — это Чашников Виктор Петрович. Он поможет вам, мистер Смайли, не потеряться и разместиться, на первое время, пока вы будете проходить медкомиссию.

Мы пожали друг-другу руки через стол. Товарищ Лозгачев, тем временем пояснил, что это все займет несколько дней, а пока не смею задерживать, товарищи. И мы пошли на выход.

Когда этот Чашников, открыв мне дверь лимузина, произнес:

— Прошу вас, мистер Смайли — я попросил его быть проще, называть меня Боб, и обращаться на ты. Он пожал плечами, и уселся рядом с водителем.

В окно лимузина было видно, что в Кремле пусто. То есть кучу учреждений и организаций, что здесь когда то были, уже убрали. Я поостерегся спрашивать, да и снова разболелась голова. Так что выезд из Боровицких ворот, и проезд по бульварам я едва заметил. Отметив лишь, что Москва и здесь застраивается. Правда, более солидными домами. И заметил, что ресторан «Прага» закрыт. То ли не работает, то ли перепрофилирован.

Но мы приехали достаточно быстро. Небольшой двухэтажный особняк с колоннами, в тихом переулке, имел табличку ' Институт Марксизма- Ленинизма. Остоженский Филиал'. В него-то мы с Чашниковом и пошли.

Болела голова, и я перестал понимать хоть что-нибудь. Особенно, когда мы, поднявшись на второй этаж, вошли в дверь с медной табличкой ' Секретариат'. Не задерживаясь, лишь кивнули женщинам, судя по всему, секретарям, и вошли в дверь с табличкой «Директор Филиала».

— Ага! Вот и вы! — воскликнул сидящий за столом мужик самой что ни на есть крестьянской внешности, нисколько не скрытой хорошим костюмом- тройкой, и даже аккуратной прической. — присаживайтесь.

И мы снова уселись за стол для совещаний. Мужик, не представившись, продолжал говорить:

— Я не буду заниматься формализмом, товарищ Смайли — он встал и пошел в угол кабинета, к шкафу- каталогу. Открыл один из ящиков и достал из него папку. При этом он продолжал говорить — Правила жизни и поведения в Москве и Советском Союзе, будем считать, я вам рассказал. Вот, распишитесь.

К моему полнейшему офигению, он открыл папку, с надписью ' Роберт Роуэн Смайли', и номером с двумя нолями… И положил передо мной несколько бумажек.

— Это инструкция, заявление и прочее. Подписывайте — пояснил он. А потом протянул руку — давайте.

— Что?- только и сказал я.

— Документы!

— Какие⁈

— Все!

Надо сказать, товарищ Чашников это все наблюдал с нескрываемым удовольствием, только что не хихикал. Я, пребывая в полном обалдении, молча протянул хозяину кабинета свое портмоне, подписал бумажки что он мне подсунул, и тоже отдал обратно. Совсем не сложная подпись у Смайли в паспорте.

Тот деловито вытащил все документы, совершенно не заинтересовавшись деньгами, и протянул портмоне мне обратно.