Упущенные Возможности

Но это все фигня. Мучил вопрос, где блять, товарищ Ежов? Почему еще не пинают по ребрам Тухачевского, и не выбивают зубы с глазами Блюхеру? Где кровавые репрессии? Откуда здесь и сейчас взялся Лаврентий Павлович?

И, где наконец товарищ Сталин? Свежие газеты, которые я зачитываю до дыр, о нем не упоминают. А ребята, с которыми я теперь вроде как служу, и проходил подготовку, лишь пожимают плечами. Ну да, член ЦК, в охране у него трое обычных сотрудников по скользящему графику. Никаких личников. Ничего особенного, что бы, Боб, им так интересоваться.

Утром, после ужина с наркомом, мной занялись. Посадили в незнакомый мне автобус ЛАМ-8, и отвезли в Кремль. Пока в автобусе рассаживалась, как я понимаю, дежурная смена и другие служивые, побеседовал с водителем. Он просветил, что автобус простроен на базе грузовика МАЗ, произведенного на Московском Автозаводе. Там выпускают, в основном, грузовики. И легковушки, для правительства и такси. А автобусы делают в Ленинграде.

Но отсутствие в этой реальности бренда ЗиС, ерунда, по сравнению с моим служебным функционалом.

С ним, поначалу, меня ознакомил товарищ Лозгачев. Начальник отдела, в управлении Госбезопасности, занятого охраной первых лиц государства.

Беседа началась с того, что меня поставили в известность: я теперь — Роман Олегович Борисов. Вот, для начала, часть твоих документов, распишись. Ксива, с НКВД на корочке,( я младший лейтенант, ого!) водительское удостоверение с фото, автомобильная книжка машины Кадиллак, зарегистрированной в Москве. Остальные, обещал выдать позже.

— Секретным решением Наркома, утвержденным руководством страны, — сообщил Лозгачев — к охране товарища Калинина привлечены «м»- одаренные.

Дальше он поведал, что меня ждет подготовка на полигоне отдельного батальона охраны. И, что в мои прямые обязанности входит, находится во время дежурства не далее трех метров от охраняемого лица. Способ и форма моего применения, окончательно определится немного позже. С чем я и был выпровожен в объятия Чашникова.

Тот разъяснил мне скрытый смысл начальственных речей. Что и как делать, будем думать, и отрабатывать на полигоне. Дело то новое. Таких как ты, в охране еще не было.

После этого мы пару недель носились по полигону, отрабатывая самые разные варианты нападения на товарища Калинина. Результаты этих занятий несколько раз инспектировал товарищ Лозгачев, выразив в итоге, сдержанное удовлетворение.

Если отбросить детали, то суть моих действий проста. В случае нападения, я должен утащить охраняемого в безопасное место. В процессе отработки, роль товарища Калинина выполнял боец Цветков, один из трех штатных лекарей отдельного батальона охраны. То есть, я убегал с ним на плечах, а Чашников, и куча примкнувшего народу, лупили по мне из револьверов, винтовок, пулеметов, и с применением легкой артиллерии.

Заодно выяснилось, что я то, могу стрелять без проблем при любых обстоятельствах.

Жаркая дискуссия возникла при мысли об отравляющих веществах. В смысле, нужен мне противогаз, или нет. Отказались, слава богу.

Попутно мне объяснили, что охрана вообще, и личная в частности, имеет кучу специфики, которой долго учатся, и в теории и на практике. Поэтому поначалу главное — не путайся под ногами у охраняемого, и старайся быть максимально незаметным.

Впрочем, несмотря на приземленность, и подчеркнутую утилитарность моей подготовки, было очевидно, что все не так уж просто.

Спустя две недели меня снова вызвали к Лозгачову, в Кремль. Там товарищ начальник, скрывая недовольство и раздражение пояснил, что круг моих обязанностей расширен. И я, официально, буду числиться секретарем — референтом товарища Калинина. Перейдя, таким образом, в оперативое подчинение к товарищу Поскребышеву.

— Но ты, товарищ Борисов, прежде всего -сотрудник первого отдела ГосБезопасности, не забывай об этом. — завершил свою речь Лозгачев, и отправил меня на второй этаж, в приемную товарища Калинина.

А я, как то и не удивился. Придворные интриги, в борьбе за влияние на первое лицо, вещь древняя, независимо от того, как это первое лицо называется. Хоть Князь, хоть Царь, хоть Президент, или вот, Первый Секретарь ВКП(б).

Еще стало понятно, что я, похоже, ценный ресурс, из-за которого поцапались придворные.

Представившись товарищу Поскребышеву, я понял, что он серьезный дядя. Эдакий Будда на минималках. Уже не мальчик, но еще не тот великий и всеблагий. Будда в процессе становления, так скажем. Но, безэмоцианальности и непроницаемости внешнего вида, достиг уже изрядных.

Тихим и бесцветным голосом, Александр Николаевич поведал мне, что иметь под рукой специалиста с дипломом Гарварда, и его не использовать — бесхозяйственность и головотяпство. Поэтому я, вдобавок ко всему, теперь присутствую в качестве референта на всех расширенных совещаниях. А еще, при беседах первого лица с теми посетителями, на которых мне укажет присутствовать товарищ Поскребышев.

С учетом того, что зачастую весь день охрана скучает в дежурке, я даже не особо расстроился. А уж пассаж про бесхозяйственность, меня и вовсе не удивил.