Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы

Со своей стороны советское руководство, недовольное сближением Венгрии и Румынии с Германией, что создавало барьер советскому проникновению на Балканы, решило обсудить балканские проблемы на предстоящих переговорах с Германией в Берлине. Так, в директивах советской делегации от 9 ноября 1940 г. предусматривалось добиваться в ходе переговоров, чтобы на Балканах «к сфере интересов СССР были отнесены» район устья Дуная и Болгария. Причем последняя, как «главный вопрос переговоров, должна быть, по договоренности с Германией и Италией, отнесена к сфере интересов СССР на той же основе гарантий Болгарии со стороны СССР, как это сделано Германией и Италией в отношении Румынии, с вводом советских войск в Болгарию». Следовало «сказать также о нашем недовольстве тем, что Германия и Италия не консультировались с СССР по вопросу о гарантиях и вводе войск в Румынию», и заявить о своей заинтересованности в дальнейшей судьбе Венгрии, Румынии и Турции и необходимости советского участия в решении этих вопросов[842].

В ходе переговоров в Берлине В.М. Молотов заявил А. Гитлеру, что «Советское правительство выразило свое неудовольствие тем, что без консультации с ним Германия и Италия гарантировали неприкосновенность румынской территории. Он считает, что эти гарантии были направлены против интересов Советского Союза». Гитлер ответил, что «Германия на определенное время не считает возможным отказаться от этих гарантий». Далее Молотов, используя германскую идею об английской опасности на Балканах, спросил Гитлера, «что скажет Германское правительство, если Советское правительство даст гарантии Болгарии на таких же основаниях, как их дала Германия и Италия Румынии, причем с полным сохранением существующего в Болгарии внутреннего режима». Отвечая Молотову, Гитлер заявил, что германо-итальянские «гарантии были единственным, что склонило Румынию уступить России Бессарабию без борьбы», обратил его внимание на экономическую важность румынских запасов нефти для Германии и Италии и отметил, что «само румынское правительство просило Германию взять на себя» защиту нефтеносных районов от Англии на время войны. «Запрашивала ли о таких гарантиях сама Болгария?» – поинтересовался Гитлер и отказался определять свою позицию до консультаций с Италией[843].

Несмотря на столь неудачное окончание переговоров по этому вопросу, 25 ноября СССР выразил свою готовность принять проект пакта Четырех держав при условии заключения советско-болгарского пакта о взаимопомощи и строительства советской военной базы в районе Босфора и Дарданелл. Не дожидаясь ответа Германии, Москва решила еще раз предложить Софии сближение. Со своей стороны, Германия также решила уточнить позицию Болгарии, и 14 ноября в Берлин был приглашен болгарский царь, который, посетив 17 ноября Германию и заверив Гитлера в своем согласии присоединиться к Тройственному пакту, настоятельно просил не торопить события. В тот же день, 17 ноября Молотов дал задание советскому полпреду в Софии «намекнуть», что СССР «способен гарантировать безопасность Болгарии» при сохранении «ее нынешнего режима и удовлетворении ее исторических требований». На следующий день Молотов лично уведомил болгарского посланника в Москве, что «если Болгария нуждается сейчас в какой-либо гарантии, то такую гарантию ей дал бы сейчас СССР», при сохранении внутреннего режима. 24 ноября в Москву был отправлен отрицательный ответ на это предложение[844].

Прибывший в Софию генеральный секретарь НКИД А.А. Соболев 25 ноября встретился с премьер‐министром Б. Филовым и царем Борисом III, уведомив их о предложении СССР заключить договор о взаимопомощи, «который поможет Болгарии в осуществлении ее национальных устремлений не только в Западной, но и в Восточной Фракии», и осуществить поставки вооружения. «При условии заключения пакта о взаимопомощи с СССР отпадают возражения против присоединения Болгарии к известному пакту трех держав. Вполне вероятно, что и Советский Союз в этом случае присоединится к Тройственному пакту»[845]. Борис III заявил Соболеву, что «сейчас Болгария не чувствует» угрозы своей безопасности, и высказался за сохранение дружественных советско-болгарских отношений «без специальных демонстраций в этом направлении»[846]. Одновременно СССР предложил Греции поставки вооружения и намекнул на готовность оказать поддержку Турции, стремясь удержать их от вмешательства в случае принятия Болгарией советского предложения[847].