Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы

15 сентября было издано постановление Экономического Совета при СНК СССР № 1023‐224с «Об отгрузке авторезины в сентябре месяце 1939 года», согласно которому НКХП был обязан отгрузить с 8 сентября по 1 октября для НКО 126 тыс., а для НКВМФ 6 тыс. комплектов авторезины, что составляло 38,2 % плана их производства[309]. 16 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «ввести выдачу красноармейского пайка начсоставу РККА всех частей, находящихся в полевых условиях, в связи с начинающимися военными операциями»[310]. В тот же день нарком обороны докладной запиской № 81025/сс просил правительство разбронировать мобилизационные запасы на 7 базах железнодорожного имущества для обеспечения работ по восстановлению железных дорог на ТВД[311]. 16 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданное 17 сентября постановление Комитета обороны № 339сс, согласно которому железнодорожная охрана НКВД в 7 военных округах была переведена на положение военного времени «для обеспечения бесперебойной работы железных дорог»[312]. 18 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданные 19 сентября постановления Комитета обороны №№ 347сс, 350сс и 351сс и постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 1500‐342сс, которыми разрешалось разбронировать из мобрезерва 1 830 тыс. противогазов, 4 560 тонн хлорной извести, 8 тыс. комплектов авторезины, средства связи и железнодорожное имущество на 7 базах НКПС[313]. 18 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданные 19 сентября постановления Комитета обороны № 348сс, согласно которому на Белорусской, Западной и Юго-Западной железных дорогах в Полоцке, Минске, Калинковичах, Коростене, Казатине и Жмеринке создавались головные дорожно-транспортные группы НКВД по 420 человек и по 9 вагонов в каждой, и № 349сс, согласно которому с 20 сентября конвойные войска НКВД в БОВО, КОВО и ЛВО переводились на военное положение и им под охрану передавались 8 приемных пунктов и 2 лагеря-распределителя военнопленных в БОВО и КОВО[314].

В ходе начавшейся скрытой мобилизации к 11 сентября на базе управлений БОВО и КОВО были сформированы и развернуты управления Белорусского (командующий – командарм 2‐го ранга М.П. Ковалев) и Украинского (командующий – командарм 1‐го ранга С.К. Тимошенко) фронтов. Витебская, Бобруйская и Минская армейские группы БОВО были 15 сентября 1939 г. развернуты соответственно в 3‐ю (командующий – комкор В.И. Кузнецов), 4‐ю (командующий – комдив В.И. Чуйков) и 11‐ю (командующий – комдив Н.В. Медведев) армии. В рамках частичной мобилизации из управления БОВО было выделено и развернуто с использованием личного состава управления КалВО управление Конной армии, названное Конно‐механизированной группой (КМГ) (командующий – комкор В.И. Болдин). Кроме того, из управления МВО согласно приказу Генштаба от 9 сентября выделялось управление 10‐й армии (командующий – комкор И.Г. Захаркин), передававшееся в состав Белорусского фронта, куда оно передислоцировалось 11–15 сентября. Из Житомирской, Винницкой, Одесской и Кавалерийской армейских групп КОВО в Польской кампании участвовали все, кроме Одесской. С 16 сентября Житомирская, Винницкая и Кавалерийская группы были переименованы соответственно в Шепетовскую (командующий – комдив И.Г. Советников), Волочискую (командующий – комкор Ф.И. Голиков) и Каменец-Подольскую (командующий – командарм 2‐го ранга И.В. Тюленев). Позднее после ряда переименований они были преобразованы соответственно в 5‐ю, 6‐ю и 12‐ю армии. Далее мы будем обозначать эти объединения в соответствии с их нумерацией.

Тем временем утром 8 сентября в опубликованной сводке ОКВ в частности отмечалось, что «Севернее Томашова танковая группа выбила противника из Равы-Мазовецкой и находится в 60 км от Варшавы». Вечером того же дня на основании донесения командира 4‐й танковой дивизии была опубликована сводка, сообщавшая, что «германские войска 8 сентября в 17.15 вступили в Варшаву»[315]. Естественно, Ф. фон дер Шуленбург сразу же направил соответствующую информацию в НКИД СССР. Поздно ночью германское посольство в Москве получило от В.М. Молотова следующую телефонограмму: «Я получил ваше сообщение о вступлении германских войск в Варшаву. Прошу передать мои поздравления и приветствия германскому правительству»[316]. Из Берлина в Москву был вызван советский военный атташе комкор М.А. Пуркаев для доклада о положении в Польше. 9 сентября И. фон Риббентроп послал Шуленбургу указание возобновить беседы «с Молотовым относительно военных намерений советского правительства» в Польше[317]. В тот же день Молотов ответил на зондаж Шуленбурга, что «советские военные действия начнутся в течение ближайших дней»[318].