Упущенный шанс Сталина

Правда, при этом забывают о выводах, которые сделаны в этом докладе: "1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира. 2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки". Как правило, исследователи, вслед за Г.К. Жуковым, осуждают Голикова, лишь В. Сахаров отмечает, что вывод о том, что весной войны не будет, оказался совершенно правильным993 . Ныне, когда этот доклад опубликован, стало ясно, что он представляет собой подборку имевшихся разведданных. При этом составители документа отмечали, что "большинство агентурных данных, касающихся возможностей войны с СССР весной 1941 года, исходит из англо-американских источников, задачей которых на сегодняшний день, несомненно, является стремление ухудшить отношения между СССР и Германией", хотя и признавали необходимость учета некоторых сведений. Приведенные в докладе материалы давали слишком мозаичную и противоречивую картину, а сведения о англо-германских переговорах, казалось бы, подтверждали вышеприведенный вывод Голикова994 . Зная дальнейшее развитие событий, современные исследователи могут точно указать, какие сведения соответствовали действительности, а какие - нет, но в момент составления этого документа советская разведка не обладала такими знаниями и в силу своих возможностей старалась из всего потока информации выявить достоверную.

До 1998 г. исследователи были вынуждены пользоваться цитатами из мемуаров Жукова, который почему-то забыл упомянуть, что, когда в 1965 г. этот документ ему показал В.А. Анфилов, маршал заявил, что впервые его видит, поскольку Голиков "не подчинялся мне" и "докладывал непосредственно Сталину, а иногда и Тимошенко. Но об этом документе он, по-видимому, наркома не информировал, потому что тот делился со мной основными сведениями разведки, полученными от Голикова"995 . Довольно странное заявление, если учесть, что Голиков был заместителем начальника Генерального штаба и в силу своего служебного положения был вполне подотчетен Жукову. Кроме того, как отмечает П.И. Ивашутин, "тексты почти всех документов и радиограмм, касающихся военных приготовлений Германии и сроков нападения, докладывались регулярно по следующему списку: Сталину (2 экземпляра), Молотову, Берии, Ворошилову, наркому обороны и начальнику Генерального штаба"996 . Доклад от 20 марта 1941 г. также был направлен Сталину, Молотову и Тимошенко997 . Помимо этого, будучи структурным подразделением Генерального штаба, Разведуправление регулярно доводило до сведения начальников других подразделений наиболее важную информацию о потенциальных противниках.

Возвращаясь к приведенной цитате из доклада Голикова, следует отметить, что эта информация отразилась в телеграмме английского посла в Москве С. Криппса в Лондон от 24 марта 1941 г. Среди прочего в ней отмечалось, что "вторжение будет осуществлено тремя большими армиями: первой, базирующейся в Варшаве под командованием Бека (? - М.М.), второй, базирующейся в Кенигсберге, третьей, базирующейся в Кракове под командованием Листа". В Лондоне эту информацию расценили как часть "войны нервов" против России, чтобы заставить ее еще теснее объединиться с Германией, "а соответственно, данная информация распространяется с целью заставить советское правительство с помощью угроз заключить с Германией союз"998 . Как видим, оценки в Москве и Лондоне совпали.

В литературе часто цитируется докладная записка наркома ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова от 6 мая с сообщением военно-морского атташе в Берлине со слов немецкого офицера, что "немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву и Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах". "Полагаю, - делал вывод Кузнецов, - что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы дошли до нашего Правительства и проверить, как на это будет реагировать СССР". Авторы, считающие, что эти сведения "имели исключительную ценность", а выводы их дезавуировали, не желают признать, что это сообщение, как справедливо показал В. Сахаров, было дезинформацией, и вывод адмирала был совершенно правилен. Ныне, когда этот документ опубликован полностью, выяснилось, что сведения были получены от советского подданного Бозера, которому они стали известны со слов германского офицера, причем "попытка выяснить первоисточник сведений и расширить эту информацию пока результатов не дала, т.к. Бозер от этого уклонился. Работа с ним и проверка сведений продолжаются". Следовательно, вывод адмирала был вполне обоснован999 .