Ур, сын Шама

Приподнявшись на локтях, Валерий увидел Ура. Тот стоял во дворе, неподвижный, как изваяние, запрокинув голову к мерцающему в черном, не городском небе звездному рою. Валерий уже не первый раз видел эти приступы странной болезни у Ура. Вначале он думал, что это лунатизм, но потом убедился, что приступы случались не только ночью и не только при полной луне, но и днем. Иногда Ур замирал в каменной неподвижности, в другой раз мотал головой и бормотал что-то неразборчивое. Молился? Вряд ли. Валерий уже знал, что Ур не религиозен — во всяком случае, не имел отношения ни к одной из известных Валерию религий. Было нечто жутковатое в припадках Ура, особенно в болезненной реакции, наступавшей потом.

Вот и сейчас Ур сник, зажал ладонями виски. Валерий не видел его лица, но знал, что оно сейчас мучительно искажено болью. Он встал было, чтобы помочь Уру добраться до веранды и уложить на тюфяк, но тот, пошатываясь, направился к очагу, возле которого стояло ведро с водой, и принялся пить кружку за кружкой. Потом сел на чурбачок, уронил голову на колени…

Нонна проснулась рано — еще только брезжил рассвет. Но оказалось, что Каа уже на ногах. От очага тянуло дымком, и раздавался равномерный быстрый стук — это Каа сбивала в небольшой деревянной кадушке масло.

Нонна разбудила свой отряд. Валерию, никак не желавшему просыпаться, ей пришлось пригрозить выговором в приказе.

— Креста на тебе нет! — проворчал Валерий, продрав глаза. — Чего ты в такую рань поднялась? Шести еще нет. Спать бы да спать еще… И что за манера — выговорами раскидываться…

— Хватит ворчать, — засмеялась Аня. — Вставай, лежебока.

Она кинула в Валерия камешком и попала прямо в лоб.

— Это злостный выпад! — вскричал Валерий. — Ну погоди же!

Выскочив из-под одеяла, он погнался за хохочущей Аней. Глядя на них, Шам вдруг оживился — захлопал в ладоши, закричал непонятное, замахал руками. Валерий застеснялся чего-то, прекратил погоню, а Аня нисколько не смутилась.

— Тоже мне, как дети! — сказала Нонна.

На завтрак Каа подала пирожки с мясом в форме полумесяца, кислое молоко, зеленый лук, масло и белый сыр пендир. Напились крепкого чаю и стали собираться в поход. Каа погладила каждого по плечу, а Ане напомнила насчет красных чулок.

Между тем Ур, присев на каменную ступеньку, что-то писал в своем блокноте. Валерий давно уже заметил, что с этим странным роликовым блокнотом Ур никогда не расстается и никому не дает его в руки, хотя многие просили посмотреть, удивляясь необычности его формы и тонкости непрозрачной пленки. Пленка и верно была до того тонка, что казалось, будто ее намотано на ролики нескончаемо много. В основании блокнота помещались, наверное, миниатюрные механизмы. Не раз видел Валерий, как Ур мгновенно находил давно сделанную запись — стоило ему нажать там на что-то, как пленка начинала быстро перематываться и сама останавливалась на нужном месте.

И стержни, которыми писал Ур, были необычные, они словно выжигали на пленке текст. Теперь Ур старательно, неторопливо писал таким стержнем по краю пленки, и она сама перематывалась по мере записи. Кончив писать, Ур тронул что-то в блокноте, и от пленки начала отделяться узенькая исписанная полоска — в механизме было, должно быть, что-то вроде ножа. Намотав срезанную полоску на палец, Ур сунул блокнот в карман и пошел в комнату к отцу. Было слышно, как он разговаривал с Шамом на непонятном языке.

— Ур, ты скоро? — крикнула Нонна. — Сколько можно ждать?

— Совсем скоро, — ответил Ур, выходя на веранду.

За ним, ухмыляясь и почесывая под бородой, появился Шам.

По утреннему холодку маленький отряд вышел из колхозного поселка и зашагал по проселочной дороге напрямик к речке Джанавар-чай. Вокруг расстилались виноградники, хранившие в зеленой листве ночную свежесть.

— Какие у нас длинные те-ени! — говорила Аня нараспев. — А какой воздух — чистый озон!

— Как бы не так, — сказал Валерий. — Если бы чистый озон, ты и одного вдоха не успела бы сделать.

— Это почему?

— Потому что озон — мощный окислитель. Легкие сожжет.

— Вот еще! Озон — это очень хороший кислород. О-три. Мы в прошлом году были в Кисловодске, так я сама слышала, как один профессор сказал хватайте воздух, это чистый озон.

— Профессор кислых щей он, если нес такой вздор. Озон полезен, если на две тысячи кубометров воздуха приходится один грамм озона, не больше…

— Вечно хочет показать, что больше всех знает! — воскликнула Аня. — А сам еще даже не кандидат.

Ур, прислушивавшийся к разговору, сказал:

— Озон действительно нужен для жизни. Если бы не озоносфера, задерживающая космические лучи на высоте двадцать — двадцать пять километров над Землей, то, может, и жизни бы не было.

— Одно дело — нужен, другое — полезен, — сказал Валерий. — И я не уверен, что для жизни непременно нужна озоносфера.

— Я не говорил, что непременно. Населенная планета может обойтись без озоносферы, но тогда нужны особые условия.

— Какие именно? — Валерий посмотрел на него.

— Особые, — повторил Ур, присматриваясь к ящерице, выскочившей из виноградников на дорогу.