Ураган

– Рафаэль, теперь я позабочусь о Заке. – В голосе Адики звучали жесткие гневные ноты. – А ты иди и надень на Ирвина наручники, пока он не пришел в себя. И лучше приковать его к поручням. Мы с большим трудом взяли цель живым, будет жаль упустить его в бак.

Глазами Зака я видела, как Адика опустился на колени и посмотрел на подчиненного.

«Адика выглядит так, словно хочет не помочь, а убить меня своими руками. Что я сделал? Я не виноват, что поскользнулся, пытаясь выбить нож. Эта тропа невероятно…»

– Если не хочешь умереть, Зак, – горько проговорил Адика, – нам предстоит долгая беседа о том, как ты умудрился напороться на нож. Я понимаю, что ты с трудом справлялся с Ирвином, поскольку удержаться на этой тропе непросто. Но я не понимаю, как ты мог забыть надеть нательную броню.

– Броня на мне.

– Правда? – Адика приподнял одежду Зака, чтобы увидеть рану. – В утиль, Зак прав. Нож прошел сквозь нательную броню и врезался в живот. Зачем улей дает ремонтникам ножи, способные пробить бронежилет?

– Для моллюсков нужен действительно острый клинок, – расстроенно сказала я. – Когда они цепляются к стенкам бака, их тяжело снять. Надо было тебя предупредить.

– Эмбер, ты знала, что нож Ирвина достаточно остер, чтобы пробить нательную броню? – спросил Лукас.

– Нет, но…

– Тогда прекрати себя винить.

Последовала слепящая вспышка боли, и мы с Заком одновременно вскрикнули.

– Прости, Эмбер, – сказал Адика. – Я не понял, что ты еще читаешь разум Зака.

– Я в порядке, что ты сделал с Заком? – поспешно спросила я.

– Вытащил из раны зазубренный край поврежденной брони, – ответил Адика. – Если тот застрял внутри, неудивительно, что Зак отключался от боли.

– Сейчас немного легче, – проговорил Зак.

– Хорошие новости в том, что броня Зака приняла на себя большую часть удара, – заметил Адика. – Порез длинный, но довольно поверхностный и не повлечет серьезного ущерба. Я наложу временную повязку, чтобы остановить кровь.

Адика осторожно прижал крупный пластырь к животу Зака.

– Полагаю, связисты уже отправили к нам медицинскую группу?

– Медики на пути к Заку, психологическая группа займется Гленной, а безопасники заберут Ирвина, – отрапортовала Николь.

– Зак, ты справишься без обезболивающих до прибытия медиков? – спросил Адика. – Тебе потребуется операция, и я бы хотел, чтобы специалисты решили, какую дозу лекарства тебе дать.

– Справлюсь, – ответил раненый.

– А теперь я бы хотел получить ответ на очень важный вопрос, – продолжал Адика. – Как Ирвин мог бежать по этой тропе и не скользить?

Глазами Зака я увидела, как Адика подошел к Ирвину и проверил его обувь.

– Так я и думал. На ботинках Ирвина особые подошвы, должно быть, сохраняющие сцепление с антискользящим покрытием тропы. Хорошо бы кто-нибудь предупредил нас, что для нее нужна специальная обувь.

– Прости, – повинилась я. – Ирвин не думал о своих ботинках.

– Я не тебя критиковал, Эмбер, – ответил Адика. – Информировать нас о необходимости специального оборудования – это задача тактической группы.

– Прошу прощения, – сказал Лукас. – Протоколы реагирования на пляжные инциденты не упоминали обувь с особой подошвой. Мы уже обновляем данные.

– Рад это слышать, – проворчал Адика.

Я решила, что с Заком все будет в порядке, вышла из его разума, открыла глаза и увидела стоящих вокруг Форжа и других телохранителей.

– Лукас, где вспомогательным группам встретить ударников? – спросила Николь.

– Отправь безопасников и медиков ко входу 67Ф, но отзови психологов. Если мы передадим им Гленну, они сотрут все воспоминания о встрече с Ирвином, а я этого не хочу.

– Возможно, не стоит удалять воспоминания людей, видевших первое нападение с ножом, – заметил Адика. – Своевременное появление патруля носача укрепит миф, а не разрушит его. Но произошедшее с Гленной надо стереть. Мы не можем сохранить ей знание о таком серьезном инциденте.

– Проблема в том, что ты не сможешь прицельно выбрать воспоминания, – сказал Лукас. – Базз – специалист по лечению жертв травм и по судебной психологии. Она считает, что психологи либо вернут память Гленны в момент до встречи с Ирвином, либо проведут локальное удаление, и тогда пограничные эффекты превратят все, произошедшее сегодня, в размытое пятно.

Лукас помолчал.

– Мы с Базз чувствуем, что для Гленны это станет катастрофой. Сегодня не обычный день, который она может выбросить из памяти и не заметить. Сегодня День ее освобождения. Неспособность вспомнить, что девочка делала в такую важную дату, осложнит ей дальнейшую жизнь.

– Неудачно, что Гленне придется лишиться воспоминаний о Дне освобождения, – проговорил Адика, – но у нас нет других вариантов.