Ураган

Но, к сожалению, это плоды фантазии, и только. Все живое здесь погибло, потому что не смогло бороться с засухой и безводьем, дало накинуть на себя песчаный саван...

Потом пришли другие времена, другие люди. Они узнали многие секреты и тайны пустыни и решили: будут здесь новые города, новые кишлаки. Им жить всегда. Но для них нужна вода. «Воды, воды!» — просит каждая песчинка. «Воды, воды!» — просит каждая травинка. «Вода — жизнь», «Без воды нет жизни», — твердит природа. Поэтому и пришли сюда изыскатели. Для этого и работает месяцами в песках экспедиция под руководством профессора Салиха Пулатовича Джамалова.

В составе экспедиции не только ирригаторы, есть и археолог, почвовед, биолог, есть и рабочие. Некоторые не нашли в себе мужества и вернулись с полпути. Остался небольшой отряд. Животные не выдерживали, погибали. А люди шли все дальше и дальше, шаг за шагом исследуя пустыню. Бураны и смерчи будто нарочно испытывали их волю. А тут еще пали лошади, ослы. Пришлось тяжелый груз тащить на себе. Не хватало верблюдов. Отдыхали в редких кишлаках, расположенных по краю оазиса, там же пополняли бурдюки водой, запасались продуктами — и опять в пески. Жители кишлаков с сочувствием спрашивали:

— Зачем вы бродите по пустыне, когда есть прямая дорога?

— Мы изучаем пустыню.

— Какая вам надобность в этом?

— Мы покорим ее, выстроим там новые города.

— Э-э, — махали рукой старики, — разве можно победить пустыню, ведь ее создал всевышний. Напрасная затея, надо довольствоваться тем, что есть.

Профессор Джамалов больше других верил в будущее этих мест. Вот уже почти пятнадцать лет он, ученик старых русских ирригаторов, ставших после Октября на службу революции и призванных самим Лениным к возрождению древней азиатской земли, колесит по Каракумам и Кызылкумам, прославился своими научными трудами об этих пустынях. Верный его помощник, Матвей Владимирович Данилевич, приехал после окончания Ленинградского университета, и теперь они всегда вместе.

Неожиданно пришел приказ приостановить работы. Нет ничего хуже, чем начать дело и оставить его незаконченным. Но члены экспедиции единогласно решили продолжать работу. За это, конечно, не похвалят, но не бросать же то, во что веришь. Своими глазами они видели, как тяжка жизнь в кишлаках. Пустыня наступает, и многие дворы наполовину занесены песком, в колодцах постоянно не хватает воды. Встречались брошенные кишлаки. Их жители уходили куда глаза глядят. Разве можно от всего этого отмахнуться?

Веками люди мечтали покорить пустыню, да разве можно это было сделать лопатой и кетменем?

Члены экспедиции упорно шли своей дорогой. Составлялись схемы новых маршрутов, делались топографические съемки, черновые варианты геологических изысканий. Были засняты пути древних вод, старые русла Зарафшана. Это не могло не радовать профессора Джамалова. Однако было одно обстоятельство, крепко огорчавшее его.

Несколько лет назад стали упорно поговаривать о строительстве Главного Туркменского канала. Газеты, радио уделяли этому вопросу большое внимание. С уст не сходили разговоры о необходимости канала, в нем видели будущее Каракумов. Многие специалисты, опиравшиеся на народные предания, считали, что в стародавние времена Амударья несла свои воды не в Аральское, а в Каспийское море. Но со временем Аму будто бы изменила свое русло. Еще Петр I проявлял интерес к этим преданиям. Но не всем экспедициям, посланным им в пустыню, суждено было вернуться в Петербург. Они погибли в Каракумах. Таковы предания. В наш век ученые заинтересовались ими. Одна за другой снаряжались экспедиции, писались научные работы, составлялись проекты. Их авторы понимали: если канал пройдет по старому руслу Аму, то это не только даст жизнь новым оазисам в Каракумах, но и откроет водный путь через Каспийское море к Волге. Во много раз удешевится перевозка грузов, пустыня получит дешевую электрическую энергию.

Для решения этих проблем была создана специальная комиссия. В ее состав вошел и профессор Джамалов.

После двух-трех заседаний Салих Пулатович неожиданно исчез. Он набрал отряд из нескольких человек и отправился в пустыню. Вернулся он через два месяца, загорелый, исхудавший. Вскоре профессор попросил освободить его от работы в комиссии. Он мотивировал свое решение тем, что считал строительство канала несвоевременным. Повернуть воды Аму в Каракумы нерентабельно, слишком дорого будет стоить это предприятие. Профессор писал докладные записки, выступал в печати. Однако мало кто поддерживал его. Джамалова даже обвиняли в том, что он не видит перспектив завтрашнего дня. Гулям любил своего учителя и доверял ему безгранично. Он преклонялся перед ним, мечтал во всем походить на профессора. Но последние события тревожили Гуляма. Его сомнения рассеял сам Джамалов.