Ураган

Я взяла булочку и повернулась к Базз и Аттикусу. Должно быть, Базз сумела убедить Аттикуса поговорить о Шанне, поскольку оба были погружены в оживленную беседу. Очевидно, Базз не хотела, чтобы я им мешала, но я чувствовала, что не должна покидать комнату до прихода Форжа. Базз спасла Лукаса от разговора с Аттикусом, а мне, в свою очередь, наверное, придется спасать Аттикуса от нее.

Я увидела, что Гидеон сложил пару матрасов у стены в грубое подобие дивана, и присела рядом с ним.

Гидеон мне улыбнулся.

— Я заметил, что Лукас провалился в общении с твоим старым другом и по старой подростковой привычке принялся разыгрывать клоуна. А когда пришла Базз, сбежал с постыдной радостью.

Я смутилась.

— Откуда ты знаешь, что на подростковом уровне Лукас изображал клоуна?

— Я самый опытный член тактической группы, — ответил Гидеон. — Так что Лукас просил моей поддержки при вступлении в должность командира-тактика. Мы обговорили все его слабости и определили, какие области требуют улучшения.

Гидеон пожал плечами.

— Лукас заметно продвинулся. В основном, избавился от старой привычки глотать слова в предложениях, и сейчас тактической группе гораздо легче следить за ним во время обсуждений. Но некоторые слабости нельзя изменить. Пережитое Лукасом в детстве и на подростковом уровне дало ему чувствительность, необходимую блестящему поведенческому аналитику, и эмоциональную силу, чтобы справиться со стрессами должности командира-тактика, но оставило его глубоко ранимым в некоторых областях.

Я кивнула.

— Я понимаю, что ситуация с Аттикусом подстегнула плохие воспоминания Лукаса о подростковом периоде.

— Ты понимаешь все слабости Лукаса, — согласился Гидеон. — Но они разочаровывают нашего лидера ударников. Я видел, как ты прогнала Адику. Он хотел вступить в битву вместо Лукаса?

Я застонала.

— Да. Адика, похоже, допросил Форжа и узнал детали моей истории с Аттикусом. Хотела бы я, чтобы Адика не был так назойлив. На самом деле, я бы хотела, чтобы все прекратили следить за каждым моим движением.

— Боюсь, этого не произойдет, Эмбер. Телепат — это живое сердце всего отдела, поэтому люди всегда будут на него смотреть. Дело не только в том, что успех отдела зависит от способностей телепата. Его личность влияет и на образ жизни отряда.

— Что ты имеешь в виду? Ведь жизнь во всех телепатических подразделениях одинакова?

Гидеон покачал головой.

— Все сотрудники телепатических отделов знают, насколько они различаются. Лукас работал в отряде Кита. Должно быть, он рассказывал тебе, что это несчастливое место, полное конфликтов.

— Это правда. А что происходит в других отрядах?

— Я никогда там не бывал, — ответил Гидеон. — Но у всех своя репутация. Отряд Мортона известен как аскетичный и преданный делу. Люди у Сапфир тяжело работают и жестко играют. Отдел Миры — нежное место, наполненное цветами.

Я съела немного хлеба и продолжила расспросы.

— А какая репутация у нашего отдела? Мы известны вечно беспокойным телепатом?

Гидеон рассмеялся.

— Нет. Это путешествие четко определило нас как отряд борцов с опасностями Внешнего мира.

Я поколебалась. Мне давно хотелось поговорить с Гидеоном, и возможно, лучше это сделать на морской ферме, а не дома.

— Ты около пятидесяти лет проработал с Клер. Интересно, какой она была?

Губы Гидеона изогнулись в очень нежной ностальгической улыбке.

— Клер была грозной. Она отличалась неистовой практичностью, но страстно верила в правосудие, обладала дьявольским чувством юмора и любила книгарни древнего автора по имени Шекспир. Она ностальгировала по новогодним праздникам, обожала шоколад, ругалась, как лидер ударников, если один из ее людей получал ранения, и простила бы все промахи, кроме предательства.

Я вспомнила, как Мортон говорил, что Клер осуждала его поведение. То, что произошло между ним и Селандиной, оскорбило страстную веру Клер в правосудие?

Меня подмывало прочесть в разуме Гидеона воспоминания о Клер, но проникновение в такие личные мысли казалось назойливым.

— Должно быть, ее смерть потрясла весь ваш отряд?

Гидеон, похоже, остановился и подумал, прежде чем отвечать.

— Не потрясла, поскольку мы давно были к ней готовы. В восемьдесят один год Клер пережила инфаркт во время чрезвычайного рейда. Мы думали, что потеряли ее, но усилия лидера ударников и медицинской группы оттащили Клер от края.

Его лицо вытянулось.

— Прошел месяц, прежде чем она восстановилась для проверочного рейда, два — до следующего чрезвычайного. К нашему отряду присоединился самый приспособленный и крепкий врач, какого мог найти улей, чтобы сопровождать Клер вместе с телохранителями. Когда после всего этого мы вернулись к рутинным рейдам, Клер всегда говорила одно и то же: «Помните, что каждый дополнительный выход — это дар».

— О, — пробормотала я.

— Мы получили еще двенадцать лет таких даров, — пробормотал Гидеон. — Клер умерла от второго инфаркта во время проверочного рейда. К тому времени ей исполнилось девяносто три года, так что чувство грусти смешивалось с благодарностью, что она пробыла с нами так долго.

Он вздохнул.