Ураган

— Прелестно! Прелестно! — воскликнула миссис О'Бринд, доверчиво глядя на Лиленд круглыми светлыми глазами. — Андерсон складывал себе в карман землю, участок за участком, и его карманы превратились в огромные коконы, я видела здесь такие в мангровых рощах. А в один прекрасный день из коконов вылетели зеленые бабочки — длинные, качающиеся листья бананов, они шелестят, как бабочки крыльями, и за ними не видно света дня.

— Но кроме того, и мне кажется, это самое главное, — сказал Уокер,Андерсон оставил большую работу по климатологии, если не считать, конечно, составленных им карт этих мест. Большую роль сыграло и то, что в своей характеристике климатических условий он отметил тот факт, что на нашем побережье никогда не бывает ураганов. Именно поэтому его проект и был принят. У нас и в самом деле не бывает ураганов.

— Ну и жуткая штука этот ураган! — воскликнул инженер Смоллет. — Вы не можете себе даже представить, что это такое. Ужас! Могу сказать, что я немало поплавал на своем веку, не раз попадал в сильные бури, видел циклон на Кубе, но никогда не испытывал такого страха, как три года назад, когда оказался на побережье Атлантики во время урагана. Чувствуешь, как тебя душит, давит, стирает с лица земли. Ураган сметает на своем пути все, вырывает с корнем деревья, разрушает высокие здания.

Лестер Мид, до сих пор молчавший, сказал вдруг громко:

— Многие думают, будто изобилие — плод удачных торговых операций, которые не имеют ничего общего» с выдумкой, фантазией, сказкой. Они ничего не знают о великих, подобных вспышке молнии, взлетах мечты. Андерсон мечтал, он видел во сне заросли бананов, а теперь хозяева плантаций видят огромные цифры своих прибылей и думают, что это сон.

— А мне Андерсон представляется чем-то вроде черта, — сказала мисс Морган.

Лестер Мид поднял на нее глаза. Мисс Морган сказала то, что он давно думал. Конечно, Андерсон — тропическое воплощение зла, искуситель. Дьявол. Мисс Морган права.

— О, если он — дьявол, мою песенку надо назвать как-то по-другому. Миссис О'Бринд села рядом с Лиленд за рояль. — Как ты думаешь? — обратилась она к мужу. Мистер О'Бринд кашлянул.

— Ну знаешь, если так пойдет, — отвечал он, — ты в конце концов назовешь свое произведение «Андерсон, или Зеленый Искуситель».

— Да, да, Зеленый Искуситель! — воскликнул Лестер. — Я всегда называл так Андерсона. Правда, Лиленд? В отличие от адского Искусителя из Библии.

— Да, я помню, ты говорил. Он взошел на гору, на вершину зеленой горы, это были надежды многих тысяч людей, ведь надежды — зеленого цвета. Он воззвал к ним и сказал: «Хотите стать властителями мира?»

— Прелестно! — пролепетала миссис О'Бринд у самого уха Лиленд, а инженер Смоллет продолжил:

— Хотите стать богачами? — и хлопнул в ладоши. Руки у него были мускулистые, как у боксера.

— Пусть рассказывает Лестер, — сказал Уокер, только давайте сначала нальем еще виски, а мисс Морган пусть сядет.

— Я не смогу говорить, если у вас пустые стаканы, — сказал Лестер. — Нет, Лиленд, мне не наливай, я и так выпил много.

— Мне тоже не надо. — Мисс Морган накрыла свой стакан ладошкой. — Я уже набрала свою норму.

— От капельки река не выйдет из берегов…

— Благодарю, вы так милы, миссис, что с вами трудно спорить.

Эрни Уокер подсел к миссис О'Бринд. Он был из тех мужчин, которым, если понравится женщина, достаточно сидеть с ней рядом, чувствовать ее дыхание, ощущать крошечные брызги слюны, которые мы — и это доказано наукой — источаем, когда дышим и говорим. А главное — вдыхать запах ее духов, тонкий, экзотический; от тропической жары эссенция разлагается, и запах становится терпким, пьянящим.

— На этот раз, — продолжал Лестер Мид, — те, что взошли с ним на гору, были люди сильные, потомки пуритан. Души их были преисполнены любовью к добру, глаза излучали свет, подобный отражениям звезд небесных на поверхности вод. Их сильные тела не страдали от непогоды, они были крепки, суровы, чисты как дети и не знали пороков. Люди спали под звездами. Внизу, где начинался город, трепетали во тьме первые огни. Зеленый дьявол приблизился к людям. И надежда зеленым огнем возгорелась в их сердцах. Надежда в самом вещественном, самом соблазнительном из своих воплощений — деньги: зеленые бумажки, монеты, золото. «Хотите стать богатыми?» — спросил дьявол. Они не видели его лица, только огромные, как у быка, глаза. Чтоб разбогатеть, надо много трудиться, отвечали они, нет, не хотим, мы довольствуемся тем, что имеем. «Трудиться? Много трудиться? — Искуситель засмеялся, клубок змей вырвался из его рта. Вы получите баснословные богатства, а трудиться вам не придется. Откройте глаза, поглядите вниз, ищите земли, где синие горы лежат между двух морей, я дам вам семена, и они превратятся в заросли, зеленые, как деньги, и зеленые листья и плоды разлетятся на тысячи золотых кусков, на тысячи золотых монет, слитков золота».