Ураган «Homo Sapiens»

Валет оставил нору и побежал вперед. Так, первым, он и вбежал в серый сумрак, ползущий на долину от горной гряды. На Егора пахнуло сыростью, и минутой позже он тоже вошел в пасмурный мир осенней тундры. Краски не исчезли, они просто поблекли до того состояния, когда уже трудно отличить красный цвет от коричневого, зеленый от голубого или фиолетовый от синего. Точно на весь мир осела толстым слоем, влажная пыль. А тумана не было, лишь пропало солнце и небесная зелень да размазались дали. Тишина стала глубже и тревожней. На перекатах, а кое-где прямо на берегу, у воды, валялись тушки травленой рыбы. И впрямь выпрыгивают, как буровик хвалился… Беда, беда…

Впереди замаячили висевшие в воздухе бледные изломанные штрихи. Егор шел к ним, и паутина хаотически начерченных линий обозначалась все темнее и резче, пока в какой-то неуловимый миг не обрела стройности и не превратилась в единое целое. Егор увидел ребра крутых щебнистых осыпей, пологие откосы, желтые от выжженной ночными заморозками растительности. Горы Осыпные. Вездеход туда не полезет, это ясно… А если мне напрямую через них? Часа на четыре можно сократить дорогу… Нет, нельзя сокращать: за этими людьми надо идти след в след — никто не знает, что они еще могут натворить в тундре, а каждое такое их деяние требуется в протокол…

И лишь Егор подумал так — впереди залаял Валет. Не зло, а удивленно. Но нотки удивления быстро исчезли, и в голосе пса зазвучала вначале растерянность, затем возбуждение.

Егор пошел быстрее. Ага, вот тут вездеход останавливался: кусок колеи осел в почву, выдавив торфяную жижу. Судя по вмятине, стояли полчаса. Вот и отпечатки сапог: двое, те, что в резиновых, вылезли и на носках — крадучись — пошли к реке. Позже машина двинулась за ними.

Валет лаял за рекой. Так его взбудоражить могла только какая-то диковинка. Путаясь в изломанных ветвях, Егор сполз в воду. Дно Прозрачной выстилал крупный темный песок, ила не было, следы тут же замывало течение. Вездеходовский след отпечатался только на берегах, где машина проломила дорогу в кустарнике и обрушила пойменные уступы. Кое-где в свисающих корнях синели брюшки дохлых рыб.

Охотник выбрался на левый берег, прошел кустарник и увидел лежащего оленя. Возле гавкал Валет. Он заметил хозяина, прыгнул навстречу и заголосил громче.

Егор подошел к оленю. На ягельной подушке лежала белая в серых пятнах домашняя четырехлетняя важенка и смотрела на живой мир стеклянными глазами. В боку краснело небольшое пятно с вмятой в тело шерстью: входное отверстие крупной ружейной пули. Калибр не меньше шестнадцатого. Егор раздергал шерсть. Да, так ее вбивает свинцовый самодельный кругляш двенадцатого калибра. Из-под другого бока на ягель натекла уже почерневшая лужа крови: навылет прошла пуля. Вторую лужу, поменьше, охотник увидел у откинутой головы важенки. Но пулевого ранения там не было. Егор наклонился. Так и есть — разрез под нижней челюстью. Язык вырезали, лакомство. Сытые, конечно, ребятки работают на приисках…

— Удивительно тебе, почему зверя убили, а не взяли? — спросил Егор Валета. — Я и сам не пойму. Будем выяснять. А ты ищи. Ищи, Валетка!

Пес взвизгнул и, хватив носом воздух, помчался вдоль речки, вниз.

«А я думал сократить дорогу, — Егор покачал головой. — Не-ет, за ними надо след в след».

Впереди снова залаял пес.

— Слышу! — крикнул Егор и отправился на зов.

Там лежала еще одна, коричневой масти, важенка-трехлетка. Тоже с вырезанным языком. А дальше, с интервалом метров в двадцать, — внутренности трех оленей. Все — важенки. Но тут ребята почему-то оказались до мелочей хозяйственными, все забрали: и рожки, и шкуры, и головы. С этих все подчистили, а две туши бросили целиком? Не вяжется… Места не нашлось в вездеходе? Может, и так: рыбы много погрузили, судя по остаткам на косе… А если просто испугались? Увидели, что вертолет сел на место «рыбалки», струхнули и — ходу. Только и всего. И не стоит искать каких-то сложных причин. Хапужьи мыслишки и планы далеко не спрячешь, они всегда как на ладони, и не видит их тот только, кто видеть не хочет. И стоят они испокон веку на трех китах: поймать момент, ухватить и спрятаться.

— Дрянь мы с тобой будем, если упустим этих добытчиков, — сказал Егор Валету. — Но пора малость передохнуть. Оглядись пока.

Он еще побродил вокруг, посмотрел следы оленей. Откол голов на пятьдесят. Недоглядели пастухи, самые ярые любители грибов и удрали. Правда, грибной сезон кончился, но почерневшие шляпки торчат вокруг вон как густо.

Ниже по реке, у поворота, приглашающе завизжал Валет. Егор пошел к нему и увидел пса на песчаном пляжике, по размерам как раз для костра и палатки. Рядом в Прозрачную катился один из горных ручьев, на кустах торчали застрявшие с половодья охапки плавника.

— Что и надо, — одобрительно сказал Егор.