Ураган (ЛП)

— Рафаэль, теперь я позабочусь о Заке. — В голосе Адики звучали жесткие гневные ноты. — А ты иди и надень на Ирвина наручники, пока он не пришел в себя. И лучше приковать его к поручням. Мы с большим трудом взяли цель живым, будет жаль упустить его в бак.

Глазами Зака я видела, как Адика опустился на колени и посмотрел на подчиненного.

«Адика выглядит так, словно хочет не помочь, а убить меня своими руками. Что я сделал? Я не виноват, что поскользнулся, пытаясь выбить нож. Эта тропа невероятно…»

— Если не хочешь умереть, Зак, — горько проговорил Адика, — нам предстоит долгая беседа о том, как ты умудрился напороться на нож. Я понимаю, что ты с трудом справлялся с Ирвином, поскольку удержаться на этой тропе непросто. Но я не понимаю, как ты мог забыть надеть нательную броню.

— Броня на мне.

— Правда? — Адика приподнял одежду Зака, чтобы увидеть рану. — В утиль, Зак прав. Нож прошел сквозь нательную броню и врезался в живот. Зачем улей дает ремонтникам ножи, способные пробить бронежилет?

— Для моллюсков нужен действительно острый клинок, — расстроенно сказала я. — Когда они цепляются к стенкам бака, их тяжело снять. Надо было тебя предупредить.

— Эмбер, ты знала, что нож Ирвина достаточно остер, чтобы пробить нательную броню? — спросил Лукас.

— Нет, но…

— Тогда прекрати себя винить.

Последовала слепящая вспышка боли, и мы с Заком одновременно вскрикнули.

— Прости, Эмбер, — сказал Адика. — Я не понял, что ты еще читаешь разум Зака.

— Я в порядке, что ты сделал с Заком? — поспешно спросила я.

— Вытащил из раны зазубренный край поврежденной брони, — ответил Адика. — Если тот застрял внутри, неудивительно, что Зак отключался от боли.

— Сейчас немного легче, — проговорил Зак.

— Хорошие новости в том, что броня Зака приняла на себя большую часть удара, — заметил Адика. — Порез длинный, но довольно поверхностный и не повлечет серьезного ущерба. Я наложу временную повязку, чтобы остановить кровь.

Адика осторожно прижал крупный пластырь к животу Зака.

— Полагаю, связисты уже отправили к нам медицинскую группу?

— Медики на пути к Заку, психологическая группа займется Гленной, а безопасники заберут Ирвина, — отрапортовала Николь.

— Зак, ты справишься без обезболивающих до прибытия медиков? — спросил Адика. — Тебе потребуется операция, и я бы хотел, чтобы специалисты решили, какую дозу лекарства тебе дать.

— Справлюсь, — ответил раненый.

— А теперь я бы хотел получить ответ на очень важный вопрос, — продолжал Адика. — Как Ирвин мог бежать по этой тропе и не скользить?

Глазами Зака я увидела, как Адика подошел к Ирвину и проверил его обувь.

— Так я и думал. На ботинках Ирвина особые подошвы, должно быть, сохраняющие сцепление с антискользящим покрытием тропы. Хорошо бы кто-нибудь предупредил нас, что для нее нужна специальная обувь.

— Прости, — повинилась я. — Ирвин не думал о своих ботинках.

— Я не тебя критиковал, Эмбер, — ответил Адика. — Информировать нас о необходимости специального оборудования — это задача тактической группы.

— Прошу прощения, — сказал Лукас. — Протоколы реагирования на пляжные инциденты не упоминали обувь с особой подошвой. Мы уже обновляем данные.

— Рад это слышать, — проворчал Адика.

Я решила, что с Заком все будет в порядке, вышла из его разума, открыла глаза и увидела стоящих вокруг Форжа и других телохранителей.

— Лукас, где вспомогательным группам встретить ударников? — спросила Николь.

— Отправь безопасников и медиков ко входу 67Ф, но отзови психологов. Если мы передадим им Гленну, они сотрут все воспоминания о встрече с Ирвином, а я этого не хочу.

— Возможно, не стоит удалять воспоминания людей, видевших первое нападение с ножом, — заметил Адика. — Своевременное появление патруля носача укрепит миф, а не разрушит его. Но произошедшее с Гленной надо стереть. Мы не можем сохранить ей знание о таком серьезном инциденте.

— Проблема в том, что ты не сможешь прицельно выбрать воспоминания, — сказал Лукас. — Базз — специалист по лечению жертв травм и по судебной психологии. Она считает, что психологи либо вернут память Гленны в момент до встречи с Ирвином, либо проведут локальное удаление, и тогда пограничные эффекты превратят все, произошедшее сегодня, в размытое пятно.

Лукас помолчал.

— Мы с Базз чувствуем, что для Гленны это станет катастрофой. Сегодня не обычный день, который она может выбросить из памяти и не заметить. Сегодня День ее освобождения. Неспособность вспомнить, что девочка делала в такую важную дату, осложнит ей дальнейшую жизнь.

— Неудачно, что Гленне придется лишиться воспоминаний о Дне освобождения, — проговорил Адика, — но у нас нет других вариантов.