Ураган. Последние юнкера

Все призадумались, идут молча. Народ с тротуаров наблюдает за колонной. Никто не приветствует и не благословляет идущих в первый бой, на защиту донской столицы. Вот городской собор в византийском стиле, дальше крутой спуск к вокзалу. Идет редкий снежок, из степи дует холодный ветер, небо серо и уныло.

На первом пути стоит длинный эшелон, состоящий из вагонов 3-го класса, вагоны разделены для каждого взвода. Посадка... Поезд стоит уже больше часа. Темнеет. Вагоны не освещены. Оказывается, железнодорожные бригады отказались везти поезд с юнкерами «для подавления революционного пролетариата». Некоторые машинисты сбежали, и их тщетно ищут, иные упорствуют и не поддаются никаким уговорам. Спустилась ранняя ноябрьская ночь. Все тихо сидят во мраке. Некоторые юнкера заснули. При каждом движении сталкиваются и позвякивают штыки. На платформе слышны голоса: «Передать по вагонам: есть ли среди юнкеров бывшие студенты-путейцы?» Вот когда пригодились «шпаки» и «козероги»...

После долгих поисков нашли двух студентов-путей- цев первого курса — Раскина и Фишера, юнкеров 12-го курса. Их тащат с торжеством на паровоз. Практически они, однако, весьма неопытны. Начались толчки да рывки. Вперед... назад... стоп... рывок. С полок летят винтовки и патронташи. Так долгие часы во мраке... После ряда попыток им все же удалось двинуть поезд с места. Часам к трем ночи еле-еле дотащились до станции Аксай. На платформе слышались оживленные голоса. Оказывается, на станции Аксай стояли эшелоны полковника князя Хованского и капитан Парфенова. Отряды: офицерский, юнкерский и морской-гардема- ринский были накануне отбиты с потерями от Нахичевани и теперь отошли к Аксаю, везя с собой раненых и нескольких убитых. Встреча в Аксае была невеселая. Отступившие рассказывали, что большевиков не менее тридцати тысяч и они двигаются к Новочеркасску.

От этих рассказов стало как-то не по себе. Тягостное предчувствие не давало спать. Я вышел на платформу с другими юнкерами. На платформе горел большой костер, а у костра какой-то офицер из отряда Хованского советовал вновь прибывшим строить из шпал, мешков земли и рельсов «блиндированный поезд». Времени, однако, больше не было. Прозвучал приказ: «По вагонам!» — и поезд двинулся малым ходом дальше к Нахичевани, навстречу врагу.

Рассвет, серое утро... Довольно большая станция — Кизитиринка. На станционной платформе выстроилась Юнкерская артиллерийская рота. Холодно. От бессонной ночи дрожишь и зубы выбивают барабанную дробь. От Кизитиринки верстах в десяти Нахичевань-Донс- кая, вокзал и предместья Ростова. Там — враг. Направо от станции — подъем в гору, где дома станицы Александровской, налево, под откосом, течет Дон — черная вода в белых, снежных берегах. В степи повсюду черные прогалины пахоти. Далеко видны стога сена, за которыми двигаются крошечные черные фигурки. Оттуда, а также со стороны станции Нахичевань, слышны редкие, но довольно близкие выстрелы. Впереди — заставы казачьего отряда полковника Попова.

Скоро появляется полковник Попов, высокий, чернобородый казак, здоровается с капитаном Шагали и уводит его в станционное здание на совещание. В это же время сестры милосердия приносят юнкерам хлеб и чайную колбасу. Аппетита нет, но, как-то автоматически, все же ешь. Раздается команда «Становись!» — это вышел капитан Шаколи. Взводы артиллерийской роты получили направление — расходятся рядами. Наш первый взвод идет направо от полотна, по канаве, в направлении Нахичевани.

Не прошли и полкилометра, как просвистели первые пули. Звук был высокий, нежный и не страшный. Всем стало весело. Жизнерадостный юнкер Неклюдов, из бывших доцентов, начал шутить. Никакого противника больше не видно, так как впереди гребень возвышенности, а на гребне железнодорожная будка. Чем ближе к будке, тем чаще свистят, уже не на излете, пули. Команда: «Стой!» Молодой офицер-кавказец, нас сопровождающий, идет к будке и, стоя там под градом пуль, рассматривает в бинокль противника. Его белый башлык развевается по ветру. Вот он бежит назад... Взвод разбивается по отделениям и начинает двигаться направо по улицам станицы, оставляя позади железнодорожное полотно и поезд. Первый взвод собирает - ся около двух огромных стогов сена, на другой окраине станицы.

Противник заметил, очевидно, движение на краю станицы, стрельба участилась, пули свистят непрерывно. Некоторые юнкера побледнели и жмутся к стогам, другие, наоборот, бравируют, шутят, подсмеиваясь друг над другом. Капитан Шаколи вскарабкался на большой стог соломы и установил там большую артиллерийскую трубу. Видимо, собирается командовать ротой, как батареей.