Ураган. Последние юнкера

— Имею сообщить нечто важное, — отвечал Вахромеев, приближаясь к столу. — Только что я был у присяжного поверенного Шелугина и при мне прибежал сын его, юнкер Александровского училища. Так вот, этот юнкер принес отцу, для немедленной передачи, какое- то письмо. Причем несколько раз повторил, что оно имеет огромное значение. Я полагаю, что это письмо написано кем-нибудь из руководителей контрреволюционеров и что оно, может быть, будет небезынтересно для вас. Кроме того, по словам юнкера, белогвардейцы ожидают нашего выступления и готовятся отразить его.

— Это каким образом вам известно?

— Все со слов того же юнкера.

— Гмм... Это интересно. Вот что, товарищ Вахромеев, я сейчас дам вам десять человек нашей гвардии. Идите в квартиру Шелугина. Если понадобится, произведите обыск и во что бы то ни стало достаньте мне это

письмо. Старика Шелугива захватите с собой. Там, в подвале, еще найдется место для одного. Поняли? Эй, товарищ Языков! — крикнул он. — Возьмите десять человек гвардейцев и поступите в распоряжение товарища Вахромеева.

«Кажется, выходит недурно, — думал Вахромеев, шагая по улицам во главе отряда. — Теперь они перестанут сомневаться в моей преданности. Вот как они попадут к власти, — продолжал он свои радужные мечты, — найдется тогда и мне тепленькое местечко. Уж и пощупаю же я карманы московских толстосумов! Да. Умному человеку только теперь и возможно выбиться в люди. Только не зевай, Вахромеюшка! А как набьешь карман золотом, так и за границу. Поминай как звали».

— Далеко ли еще, товарищ? — обратился в нему Языков.

— Вот за этим углом. С правой стороны.

Подойдя к подъезду Шелугиных, Языков вынул

электрический фонарик и осветил визитную карточку, прибитую к дверям. «Николай Иванович Шелугин. Присяжный поверенный» — с трудом читал он, в то время как Вахромеев нажал кнопку звонка. В квартире Шелугиных еще не ложились стать.

Николай Иванович, не находя себе места от мучавшего его приступа, лежал на кушетке. Ольга Васильевна сидела около мужа, прокладывая холодные компрессы к его груди. Леля и Женя, подавленные и испуганные, ушли в Лелину комнату.

Вдруг задребезжал звонок.

«Кто бы это мог быть? — подумала Ольга Васильевна, направляясь в переднюю. — Да ведь как настойчиво звонит. Уж не Митя ли вернулся?»

Растворив дверь, она в ужасе отступила. Перед ней стойл Вахромеев, а за ним целая толпа вооруженных бродяг.

— Не беспокойтесь, Ольга Васильевна. Мы ничего плохого вам не сделаем, — проходя мимо обомлевшей женщины, промолвил Вахромеев.

Очнувшись от столбняка, Ольга Васильевна бросилась в комнаты.

Николай Иванович нетерпеливо ожидал возвращения жены чтобы узнать о позднем посетителе, как вдруг услышал в гостиной топот целой толпы и бряцанье оружия. Не успел он сообразить, в чем дело, как на пороге, сопровождаемый вооруженными людьми, появился Вахромеев.

— Извините, Николай Иванович, но, повинуясь партийной дисциплине, я принужден потревожить вас.

— Ах, это вы? — не вставая с кушетки, произнес Николай Иванович. — Это какой-же партии вы повинуетесь?

— Я социал-демократ, большевик.

— Ах вот оно что! Так что же вам от меня угодно?

— Мне необходимо получить то письмо, которое сегодня передал ваш сын для пересылки по адресу.

— Так, так, — согласился Николай Иванович, — Вы вот только что сказали, что принадлежите партии большевиков, а я вам говорю, что к парии подлецов вы принадлежите! Вы слышите? Я вам говорю, что вы подлец! — выкрикнул Николай Иванович, садясь на кушетку и хватаясь руками за сердце.

— Это что же? Никак буржуй ругается, — выступая вперед, произнес Языков.

— Оставьте, товарищ. Я сам, без вашей помощи, управлюсь, — остановил его Вахромеев. — Мне некогда, господин Шелугин, пререкаться с вами. Потрудитесь немедленно отдать мне письмо.

— Вон!.. — заревел Николай Иванович, вскакивая на пол. — Вон, мерзавец, из моего дома, ~ и, ринувшись к Вахромееву, с силой, которую трудно было предположить в старике, ударил его по лицу. Но вдруг зашатался, схватился за сердце и навзничь упал на ковер.

— Коля! Коля! — с воплем бросилась к мужу Ольга Васильевна, но, наклонившись над ним, вдруг умолкла. Все было кончено. Сердце бедного Николая Ивановича не выдержало напряжения, и моментальная смерть освободила его от предстоявшего ареста и пыток.

Безмолвно, не сводя глаз с мертвеца, Ольга Васильевна сидела на полу, окруженная смущенными красноармейцами. Первый опомнился Вахромеев

— Сударыня, — заговорил он. — Так как ваш не муж может исполнить моего требования, обращаюсь к вам от имени партии большевиков. Я требую выдачи письма.

Ольга Васильевна молчала.

— Да вы слышите, что я вам говорю? — уже раздражаясь, крикнул он.

Но Ольга Васильевна ничего не отвечала. Ее бессмысленный взгляд блуждал по лицам красноармейцев.

— Пошевелить старуху надо, — опять вмешался Языков, и, взяв ее за плечи, поднял и, несколько раз встряхнув, поставил на ноги. Но Ольга Васильевна по-прежнему молчала.

— И от нее ничего не добьешься, — отступая, заявил Языков.