Ураган. Последние юнкера

Полковник Булаткин, герой Марковского полка, погиб в Ольховатке: оставленный на площади, он был добит красными. Когда Ольховатка была вновь занята марковцами, там был найден его труп. Не стало еще одного героя Белого движения. Мы продолжали пляску взад и вперед от Ольховатки до Никишиных хуторов, оттуда на станцию Чернухино или на Днепрорадовку, затем опять в Ольховатку или в Немецкую колонию. Так проходили дни. Дебальцево защищали корниловцы. Издалека было видно, как там кипят напряженные бои, но при более сильном артиллерийском огне Теперь там действовали несколько советских бронепоездов, из коих некоторые имели тяжелые дальнобойные орудия.

Холода сменились оттепелью и грязью на дорогах. Лошади выдыхались. Юнкера сохраняли еще бодрое настроение, хотя одичали и огрубели, но почти никто не хотел ехать в Таганрог в хозяйственную часть, чтобы не заработать кличку «обозника», несмотря на то, что одежда на многих уже висела клочьями.

Наконец на фронт Донбасса начали прибывать долгожданные эшелоны Кубанской конницы генерала Шкуро[28]. Полные ряды в сотнях, многочисленные пулеметы на тачанках, бодрые кони, — все это не походило на поредевшие ряды рот Офицерского Марковского полка и утомленных бойцов. Первое наступление Кубанской конницы на район Дебальцево было отбито жестоким огнем советских бронепоездов, и конница Шкуро понесла большие потери, но через несколько суток конница обошла группу красных бронепоездов и полностью разгромила тыл советского фронта На фронте стало после этого тихо… Наступал перелом. Снова, начались разговоры о походе на Москву.

Приезжающие из тыла говорили о предстоящем прибытии новых формирований, об английских танках, присланных в Новороссийск[29], об успехах на Царицынском фронте, где гремело имя Врангеля[30].

Настал день общего наступления на растянутом фронте[31]. Полковник Кутепов объезжал части и говорил о предстоящем походе. От него веяло уверенностью в победе. «Не надейтесь на танки, — говорил он, — дело не в технике, а в силе духа»…

И действительно, уже на следующий день, и без помощи заморских танков, корниловцы, марковцы и дроздовцы отбили красных. Конница генерала Шкуро гнала красных повсюду, и корпус Кутепова быстро продвигался на Харьков.

Глава 5 НА МОСКВУ

После взятия Харькова 25 июня Марковские батареи развернулись в «Артиллерийскую генерала Маркова бригаду» и получили новые английские пушки. Победа нам улыбалась.

Марш вперед… Труба зовет,
Марковцы лихие!
Впереди победа ждет,
Да здравствует Россия!

Первый батальон идет впереди: белые «марковские» фуражки видны далеко, черные ротные значки не колышатся. Загорелые лица офицеров и солдат дышат отвагой и мужеством. Враг — не страшен.

Ты не плачь, не горюй,
Моя дорогая,
Коль убьют, так не жалей,
Знать — судьба такая…

Вокруг вся степь в красных маках. Голубые леса на горизонте, вдали кое-где маковки белых церквей. Как хорошо идти туда, вперед, где за голубым далеким горизонтом грезится Москва… Отряд ведет капитан Большаков, командир Первого батальона. Он — из бывших студентов; в батальоне у него много бывших пленных красноармейцев, но он умеет их перевоспитывать. Его любят, и батальон его считается лучшим в полку. Бывший московский студент, социалист-революционер, стал идеологом Добровольчества и Белой борьбы. Он поэт и писатель, и наброски его появлялись в ростовских газетах. Обратили на себя внимание его короткие строчки о войне, посвященные добровольцам и марковцам:

Смерть не страшна, смерть не безобразна.
Она — прекрасная дама, которой посвящено служение, Которой должен быть достоин рыцарь,
И марковцы достойны своей дамы…
Они умирают красиво…
Будет время, когда под звон Кремлевских колоколов Перед знаменами: Корниловским,
Марковским и Дроздовским —
Склонят свои венчанные головы —
Двуглавые орлы старинных знамен…

(«Рыцари смерти»)

Но до Москвы еще далеко, а близко впереди лишь Томаровка, красивое село на берегу речки с крутыми берегами, за коими, окруженная садами, блестит златоглавыми куполами женская обитель. Томаровка, занятая красными, наша сегодняшняя цель.

«Стой!.. Первое орудие, с передков — направо!» — командует капитан Шперлинг. Рота Первого батальона уже впереди, рассыпанная в цепь.