Ураган.Привидения,которые возвращаются

Кальтенбруннер один. Он погружен в задумчивость. Придвигает к себе отложенную бумагу и перечитывает. В правом верхнем углу стоит блеклый синий штамп "Государственная тайна". Слева вместо штампа с обозначением ведомства — цифры: "20-VII-44", означающие, что бумага относится к документам следствия, учрежденного фюрером о покушении на его собственную особу 20 июля текущего 44-го года. О результатах следствия Кальтенбруннер докладывает непосредственно фюреру через голову Гиммлера. Главные обвиняемые казнены еще до конца следствия. Это должно устрашить тех, кто, может быть, знает не обнаруженных следствием участников заговора, но еще не решился их предать, как предал генерал Ганс Хойхлер своих друзей, сослуживцев, начальников, учителей и друзей детства.

Повешение главных заговорщиков было осуществлено по новому, совершенно оригинальному способу, предложенному Кальтенбруннером и весьма одобренному Гитлером: вешали на железные крючья за подбородок, как вешают туши в мясных лавках. Казнь снималась на ленту. Ленту показывали фюреру.

В целом дело шло быстро и гладко. Можно ли считать перебоями такое недоразумение, какое произошло, например, с фельдмаршалом Роммелем, вместо виселицы получившим по приказу фюрера похороны героя?

Генералы! Трусы и дураки. Что они смыслят в заговорах и переворотах? Если хочешь придушить правителя, нужны не жалкие штафирки и не генералы, а начальник полиции! Если бы один старый джентльмен с большой сигарой подослал своих эмиссаров не к рохле Герделеру, не к Фромму, а к нему, Кальтенбруннеру… Если бы секретная служба его величества знала настоящий адрес, то фюрер уже гнил бы в могиле.

Кальтенбруннер перебрал несколько листков, подшитых в папке. Из документов явствует, что судьбою привлеченного к следствию по делу "20 июля" бывшего обер-бургомистра города Кельна Бауэра интересуется группа иностранцев. Первоначально интерес к нему проявило правление Международного концерна по производству искусственного волокна АКУ, владеющего в рейхе заводами в Эльберфельде. Капитал АКУ официально считается голландским, и то обстоятельство, что бывший бургомистр владеет акциями этого концерна на миллион довоенных марок, могло бы и не иметь особого значения для Кальтенбруннера — мало ли акционеров разных обществ он уже повесил. Одним больше или меньше… К углу листа приклеена небольшая справочка: по просьбе АКУ господин Бауэр принимал меры к изменению имперской налоговой политики в отношении искусственного волокна, производимого этой германо-голландской фирмой. На расходы по этим "хлопотам" Бауэр получил в свое распоряжение ни много, ни мало миллион марок. Еще один миллион?! Это дельце выплыло, и было учреждено следствие по обвинению в подкупе должностных лиц. Но когда следствие уже близилось к концу и стало ясно, что бывший бургомистр украсит собою скамью подсудимых, появилось распоряжение Геринга: преследование Бауэра прекратить. А наци номер два — это все-таки наци номер два. Черт его знает: возможно, что в деле Бауэра "Толстый Герман" имел указание и от самого Гитлера. Кальтенбруннер перевернул еще одну страницу. Типы, подобные Бауэру, обычно имеют неплохие связи. Не только в рейхе, а подчас и за границей. Ну, так и есть: вот целая сложная схема связей. И не только деловых. Дело идет уже о родстве. Семейные узы, черт их побери!

Кальтенбруннер водит по строкам пальцем. Волосы на пальцах поблескивают в свете лампы, и время от времени там, где ноготь Кальтенбруннера надавливает на бумагу, остается глубокая царапина. Губы большого рта обергруппенфюрера шепчут фамилии. Он сдвигает брови, чтобы хорошенько вдуматься.

Итак, выходец из Германии Аугуст Цинсер в пятидесятых годах прошлого века образовал за океаном общество "Цинсер кемикл компани". У Цинсера было трое детей: один из его сыновей — Джон Шерман Цинсер — стал директором банка Моргана. Дочь этого Джона — Пегги Цинсер в 1922 году вышла замуж за некоего Льюиса Шоугласа, директора моргановской страховой компании. Другая дочь — Эллен Цинсер — вышла замуж за капиталиста Джона Маккроя. У Эллен Цинсер — ныне миссис Маккрой — имеется кузина Гусей Цинсер. Эта Гусей оказывается женой… Бауэра?! Так, так! Что же дальше?

— Маккрой — юрисконсульт и партнер банка "Стэйтс нэйшнл банк". Так-с! — Кальтенбруннер даже крякнул: он хорошо помнит историю своей партии: именно через "Стэйтс нэйшнл банк" и изливался золотой дождь на ниву возрождаемой военной индустрии Веймарской Германии. Что ни говори, а даже одного такого открытия, как родство Бауэра с подобными иностранцами, было бы достаточно, чтобы внимательно отнестись ко всякой просьбе за его голову.