«Ураган» с острова Наварон

Громкие голоса принадлежали островитянам, мужчинам и женщинам самого разного возраста, многие из которых надели национальные костюмы. Свободных мест в церкви не было. Источникм света служили сотни оплывших свечей, зачастую старинных, витых и украшенных, которые прихожане, очевидно берегли для особого случая, а теперь принесли в церковь и расставили вдоль стен, центрального прохода и перед алтарем. У алтаря с бесстрастным выражением лица неподвижно стоял священник, бородатый патриарх, одетый в рясу. Мэллори и Миллер обменялись вопросительными взглядами и собрались было выпрямиться в полный рост, как за спиной раздался очень низкий тихий голос.

— Руки на голову, — сказал голос любезно. — Выпрямляетесь очень медленно. У меня в руках «шмайссер»

Мэллори и Миллер выполнили приказ, как и было велено, медленно и осторожно.

— Повернитесь. И без фокусов.

Они повернулись — безо всяких фокусов. Миллер поднял глаза на массивную темную фигуру, действительно державшую в руках автомат, и раздраженно произнес: — Будьте добры. Поверните эту чертову штуку как-нибудь иначе.

Темный силуэт издал короткое восклицание, опустил автомат и шагнул вперед. По смуглому лицу в резких складках скользнуло удивление, тут же исчезнувшее. Андреа Ставрос никогда не демонстрировал своих эмоций, и к нему мгновенно вернулось привычное самообладание.

— Немецкая форма, — сказал он извиняющимся тоном. — Ввела в заблуждение.

— Твой вид тоже ввел бы меня в заблуждение, — ответил Миллер. Он окинул одежду Андреа скептическим взглядом — невероятно мешковатые черные брюки, черные сапоги, черный жилет с замысловато вышитым узором и перепоясанный нестерпимо алым поясом — и, содрогнувшись, страдальчески закрыл глаза. — Ты что, побывал в местном ломбарде?

— Национальный костюм моих предков, — мягко возразил Андреа. — А вы побывали за бортом?

— Не нарочно, — ответил Мэллори. — Мы вернулись повидаться с тобой.

— Могли бы выбрать более удобное время. — Он заколебался, посмотрел на небольшое здание напротив, в окнах которого горел свет, и взял товарищей под руки. — Мы можем поговорить там.

Он провел их в дом и закрыл за собой дверь. Судя по скамейкам и спартанской обстановке, помещение, видимо служило местом народных собраний; зал освещался тремя чадящими плошками, свет от которых весьма гостеприимно отражался в мнгочисленных бутылках с водкой, вином и пивом, расположившихся тесными рядами на двух длинных импровизированных столах, установленных на козлах. Хаотическое нагромождение бутылок, свидетельствовало о чрезвычайно поспешном приготовлении к празднику, количество выставленых емкостей демонстрировало намерение компенсировать качество их содержимого.

Андреа подошел к ближайшему столу, взял три стакана, бутыль с узо и наполнил стаканы. Миллер вытащил свой бренди и протянул его Андреа, но тот был слишком занят и не заметил этого жеста. Андреа подал приятелям стаканы с узо.

— Ваше здоровье. — Андреа осушил стакан и взадумчивости произнес: — Вы вернулись не без веской причины, дорогой Кийт.

Меллори без слов вынул из водонероницаемого клеенчатого бумажника радиошифровку, полученную из Каира, и протянул ее Андреа. Тот не очень охотно принял листок, прочел и помрачнел.

Он сказал: — «Срочность 3» означает то, о чем я догадываюсь?

Мэллори, не сводя с Андреа немигающих глаз, вновь не проронил ни слова, ограничившись кивком головы.

— Мне это совсем не подходит. — Андреа помрачнел еще сильнее. — Совсем не подходит. Уменя много дел на Навароне. Я нужен здесь.

— Мне это тоже не очень подходит, — отозвался Миллер. — У меня тоже множество дел в лондонском Вест-Энде, которые ждут не дождутся. И я тоже там нужен. Спросите любую барменшу. Но вряд ли это существенно.

Андреа с минуту бесстрасно изучал его, а затем перевел взгляд на Мэллори. — Вы ничего не хотите сказать?

— Мне нечего сказать.

Постепенно мрачное выражение лица исчезло с лица Андреа, но задумчивая складка у перносицы осталась. Поколебавшись, он вновь взялся за бутыль. Миллер мысленно вздрогнул.

— Пожалуйста. — Он указал на бутылку с бренди.

Андреа впервые мимолетно улыбнулся, разлил пятизвездочный бренди по стаканам, перечитал шифровку и вернул ее Мэллори. — Мне нужно подумать. Есть одно неотложное дело.

Мэллори внимательно взглянул на Андреа. — Дело?

— Я должен присутствовать на одной свадьбе.

— На свадьбе? — вкрадчиво поинтересовался Миллер.

— Вы что, решили повторять каждое мое слово? Да на свадьбе.

— Что за люди! — проговорил Миллер. — И в такой поздний час!

— Для кое-кого с Наварона,— сухо заметил Андреа, — ночь единственно безопасное время. Он резко повернулся, подошел к двери, и открыв ее остановился.

Мэллори спросил с любопытством: — А кто женится?

Андреа не ответил. Он вернулся к ближайшему столу, налил себе полстакана бренди, залпом осушил его, запустил пятерню в густые темные волосы, поправил пояс, раздвинул плечи и целеустремленно зашагал к двери. Мэллори и Миллер молча уставились ему вслед, затем на закрывшуюся за Андреа дверь и в конце концов дрг на друга.