Ураган в сердце

Эти сохранившиеся в памяти слова теперь поразили его с какой-то новой, запоздалой силой. Сосновый Ручей, палатка, притулившаяся под большим уступом скалы, журчание воды в скрытом тьмой ручье, легкие плещущие звуки, которые, как объяснил Рэй, издает бурая форель, вышедшая на ночную охоту у кромки озера. «Вот в этом и состоит жизнь, Джадд, вот что надо делать, чтобы душа оставалась жива».

Вошла Мэри, ее прямо-таки распирало от признательности, благодарности за предоставление ей дневной смены – она отмела все его возражения и уверения, будто он к этому никакого отношения не имеет:

– Ой, кто же, как не вы! Доктор Карр сказал, что это вы предложили. И я вам ужасно признательна. Даже выразить не могу, как много для меня это значит.

Едва ли не сожалея, он сообщил, что к нему посетительница придет, и, только успел сказать, как раздался стук в дверь. Показалось лицо Дафи, которое тут же расцвело, когда он от души ее поприветствовал.

Она вошла, глядя на него так, будто он был один из ее сыновей, который упал и ударился головой, а теперь только в том и нуждается, чтобы мама принялась убеждать, ничего, мол, страшного, все обойдется. Какие бы слова при этом ни произносились, смысл был именно таким, и Джадд даже слышал, как сам с этим соглашается:

– Ясно, что все у меня хорошо, ничего серьезного. – Он перехватил взгляд, стремительно брошенный на него Мэри, в котором читалось неодобрительное беспокойство, только так или иначе, но нужно было убедить Дафи. – Мне стараются втолковать, будто это был сердечный приступ, ты же знаешь, каковы они, эти доктора, все время стараются запугать, чтоб мы вели себя паиньками.

– Что ж, тебе стоило бы так себя и вести, – сказала Дафи, причем не слишком-то шутя, а скорее даже жестко. – Хотя должна сказать, что выглядишь ты лучше, чем я ожидала.

– А почему бы и нет? Что мне мешает? Все это ерунда. Я серьезно. Пустяк.

Дафи ответила ему снисходительной улыбкой, понимающим взглядом матери, наслушавшейся всех мыслимых белых неправд от семерых смышленых чад, но и с тем особым пониманием, которое всегда наводило его на мысль, как же повезло в жизни Рэю.

– Что ж, я надолго не задержусь – не могу, – сказала Дафи. – Сью в чем-то таком занята сегодня в школе, и я днем должна туда поспеть. Я из Корнелла еду. Джули подвезла. Ей захотелось, чтоб я ее прокатила. Я понять не могла, почему, а потом выяснилось, у нее какие-то с мальчиком неурядицы и ей нужно было выговориться мне.

– Разве в наши дни не считается, что как раз этого дети и не делают, не делятся с мамой?

– Мне повезло, наверное, – выговорила Дафи и умолкла, прикрыв внезапно увлажнившиеся глаза. – Все наши дети в этом смысле чудесные, привыкли делиться, я имею в виду. А-а, случается, что и они взбрыкивают. Вот как Чак сейчас, но всегда встают на путь истинный. – Она вздохнула. – Только вот теперь и не разберешь, что им сказать следует. Все так переменилось. Я иногда себя чувствую до ужаса не к месту. Что, скажи на милость, посоветовать дочери, когда она заявляет: «Мам, я жутко его люблю и, если мы вскоре не поженимся, я просто не смогу сдержаться и…»

Дафи приглушила голос, видимо, посчитав, что и без того сказала достаточно, чтобы ее ясно поняли, хотя, может, еще и уловила (или почувствовала) некий отклик на свои слова со стороны Мэри. Та стояла у окна, занималась историей болезни и виду не подавала, что прислушивается, но Джадд все же сверкнул глазами, предупреждая Дафи.

Она поняла, тут же заговорила о другом:

– Только я приехала не о себе болтать. И не о Джули. Тебе чем-нибудь помочь, Джадд?

– Не стоит. У меня все в порядке.

– Что ж, позволь уж я расскажу, что я уже сделала. Не знаю, может, ты решишь, что я лезу совсем не в свое дело.

– Никогда.

– И все же, я знала, что Анни все еще приходит к вам, у меня она, знаешь ли, по средам бывает. Вот я и позвонила ей выяснить, нет ли чего у вас в доме, за чем приглядеть стоило бы. Ей только то в голову пришло, что молоко, которое приносят, скапливается, ну, я доставку и отменила. Не знала, что с почтой делать, то ли ее сюда пересылать, то ли нет. Не знала, стоит ли тебя беспокоить.

– Почему бы и нет? Ясное дело, перешли ее сюда. Во всяком случае, все более-менее важное.

– Не хочешь, чтоб почту тебе на службу пересылали? Может, Хелен смогла бы ее разобрать и…