Ураганные войны

«Прекращай, – скомандовала она себе. – Никому нельзя знать. Ты обещала амиранту».

Таласин затушила разгорающееся в душе чувство. Она осознала, что за то время, пока она потеряла бдительность, ее облетело несколько «волков», но было уже слишком поздно: железные снаряды их органов пронзили ее корабль со всех сторон. И уже в следующий миг Таласин штопором рухнула навстречу земле.

Глава вторая

Во сне Таласин снова стала пятнадцатилетней девчонкой и вернулась в Туканову Голову Этот парящий город напоминал сложный слоеный пирог из насыпного грунта, деревянных перекладин и звериных шкур, скрытый от глаз за высокими стенами из глинобитного кирпича и соли. Внизу простиралась Великая Степь с выжженной солнцем травой. Таласин убегала от стражей, набив карманы своей изношенной одежки лепешками и сушеными ягодами, и на каждом выдохе проклинала лавочника за внимательность.

Туканова Голова всегда – точнее, когда-то – отличалась своей высотой, а не площадью. С юных лет ее жители привыкали к перемещению по вертикали, и Таласин не была исключением. Она с легкостью взбиралась по лестницам и выступам, проносилась по крышам и шатким мостикам между зданиями, а стражи едва поспевали за ней, дуя в свистки из птичьих косточек. Она бежала без остановки, взбиралась все выше и выше, ощущая знакомую боль в руках и ногах и прилив страха, когда стражи нагоняли ее. Но она все бежала и бежала вперед, вверх, к небу, пока не достигла защитной стены, оставив не смолкавший пронзительный писк свистков далеко позади.

Таласин собиралась пройтись вдоль городских стен, а затем спуститься в трущобы, где она жила вместе с другими изгоями. Стражи туда не совались, не желая преследовать безродную уличную крысу, стащившую корку хлеба и парочку фруктов. Девушка выпрямилась, балансируя на глинобитном выступе стены, а под ее ногами раскинулись бескрайние просторы Великой Степи, густо поросшей высокой травой и хризотамнусом. Таласин собиралась продолжить путь, но тут увидела его.

Штормовик.

На ровном горизонте показались его очертания: сглаженный продолговатый корпус и целая сотня громовых пушек, свисающих по всей длине корабля, от носа до кормы, словно механические лапы чудовищного паука. Таласин помнила его пятисотметровым. Но сейчас, во сне, он был размером с целый мир.

Корабль приводили в движение десятки эфирных сердцевин, напитанных магией дождя, и ветра, и молнии, силу которых смогли обуздать коварные заклинатели императора Гахериса, и сквозь полупрозрачный корпус из стеклометалла сердцевины пульсировали сапфировым, изумрудным и бриллиантовым светом. Штормовик навис над Тукановой Головой, возвещая о горькой участи беззащитного города, и вокруг корабля стали сгущаться темные грозовые тучи. Под давлением огромных вращающихся турбин Шквалмига выгорело и прильнуло к земле бескрайнее море степной травы. Небо продолжало чернеть.

Таласин застыла от ужаса. В реальности в тот день она побежала вниз и скрылась в первом попавшемся убежище, но здесь, во сне, ее тело отказалось слушаться. Штормовик подбирался все ближе, потоки поднимающегося ветра пронизывали насквозь, словно железные стрелы, и вот…

Она проснулась.

Таласин распахнула глаза и шумно вдохнула через приоткрытый рот. В легкие тут же попал густой дым, и девушка закашлялась до боли в горле, полоснувшей, словно лезвие. Все вокруг светилось красным и блестело осколками стеклометалла. Толстые перчатки помешали Таласин отстегнуть ремень на поясе с первого раза, и когда ей это наконец удалось, она вывалилась в сугроб, а сверху посыпались осколки бортового иллюминатора ее «осы».

На несколько секунд девушка перестала что-либо ощущать, но почти сразу туман забытья рассеялся, и через трещины в ширме между сном и явью стал пробиваться огонь войны и суровая зима, и сердце ее забилось так часто, что, казалось, могло выпрыгнуть из груди. Она не в Тукановой Голове, и она не видела затмивший небо штормовик Империи Ночи. Нет, она где-то за Хладлюмом, смотрит через плечо на свою «осу», упавшую на бок. Тонкие лопатки турбин изогнулись под неправильным углом, полосатые паруса доедал яркий огонь из треснувшей эфирной сердцевины с магией Огнеринта, до этого питавшей лампы, и уже медленно занялись уцелевшие останки судна.

Таласин постаралась выровнять дыхание, и к ней вернулось ощущение пространства и времени. Ей двадцать лет, а в Великой Степи Сардовии уже давно стерты все следы цивилизации. Это сделала армия Кесатха за отказ подчиниться воле Императора Ночи.

Если Сардовия проиграет битву при Хладлюме, одной из важнейших стратегических точек, за ней падет и все Высокогорье.