Ураганы судьбы

Томас Марик посмотрел на своего друга через маленький стол, отметив гневный румянец, под-нимающийся по лицу к лысине. Как лидер фракции Истинных Верующих в «Слове Блейка», Блэйн был тем человеком, который мог стать примасом, если бы преждевременные политические распри не сделали невозможным назначение на эту должность любого одного человека. Назвать Томаса Марика примасом в изгнании было уступкой с его стороны, это упрочнило Блэйна в роли посредника и фактического правителя «Слова Блейка».

– А у меня был выбор? – спокойно спросил Томас, успокаивая друга. Блэйн был превосходным политиком, что стало первой основой их долговременной дружбы. Другой было то, что они оба верили в пророческую мудрость Джерома Блейка. – Позволь согрешившему выйти на свет. Если его намерения благочестивы, то оправдание озарит его.

Цитата была из ранних, подлинных учений Блейка, с тех времён, когда ревизионисты ещё не на-чали жонглировать словами этого великого человека ради своих личных целей.

Блэйн откинулся на спинку кресла.

– Я предполагаю, что не было возможности избежать этого, – он сложил руки на небольшом жи-вотике. – Ладно. Я немедленно прикажу своим людям поработать над этим. Наивысший приоритет. С признанием со стороны Звёздной Лиги, «Слово Блейка» будет официально признано государствами Внутренней Сферы. Наконец-то.

Он решительно кивнул, словно всё уже было решено.

– КомСтар не найдёт ничего, к чему можно будет придраться.

– Ты так уверен, Уильям, что нет ничего, что они могут найти, или что вы сможете спрятать это достаточно глубоко?

Томас уловил виноватое поёживание друга.

– Я не слепой, – продолжал Марик. – Я знал, что вам это было нужно, и был счастлив дать вам это, когда стало понятно, что КомСтар попал в руки к посторонним людям.

– Ты имеешь в виду, к еретикам и проституткам.

Возможно, у Блэйна было несколько больше фанатизма, чем у генерал-капитана.

– К посторонним, – сказал он. – Фохту и Мори. Сам Джером Блейк обещал возвращение света, в независимости от того, какие предательства или смутные времена могут поглотить нас, поэтому я знал, что если «Слово Блейка» шло верным путём, то вы всё преодолеете. Я вышел на другую дорогу, Уиль-ям, и неважно, какой трудной временами она была. Мы оба знаем, что твоя работа сократила вам путь.

Блэйн кивнул.

– Хорошо, Томас. Хорошо. Мы были вынуждены пойти на радикальные шаги, но посмотри, че-го мы добились. Мы снова контролируем Терру, а это стоило любого риска. – Он отмахнулся от во-проса генерал-капитана взмахом руки. – Я организую своих людей против аудита КомСтара в любой день. Они верят. И они восторжествуют.

– В таком случае у тебя больше веры в них, чем у меня. Мои собственные аудиторы давали мне цифры в прошлом году. Наша личная договорённость предполагала, что ты можешь получать добавоч-ные три процента сверх официальных отчислений. Я предполагал дополнительные колебания тут и там, но Уильям, пятнадцать процентов?

– Пятнадцать! – Блэйн запнулся, затем впал в молчание, его рот открывался, но не испускал ни звука на протяжении долгих пяти секунд. Его реакция была такой, как будто Томас объявил, что воз-вращается в КомСтар, чтобы поддержать Шарилар Мори.

– Нет, Томас, – сказал он наконец, овладев голосом. – Пять! Я клянусь, что санкционировал не больше пяти.

Он сидел ровно, словно проглотив аршин.

– Мои личные архивы подтвердят это. Мы неофициально перекачивали не больше пяти процен-тов материалами или деньгами.

Генерал-капитан нахмурился. Лицо Блэйна было наполнено такой искренностью, какой Томас никогда не видел прежде, даже во время самых напряжённых дебатов по поводу слов Джерома Блейка. Не было никакой вероятности, что его друг ему лгал.

– Тогда… – сказал он, делая паузу, чтобы немного подумать, – тогда приходные цифры «Слова Блейка» неверны. Если бы неправильными были мои, то они бы отклонялись в другую сторону.

В карих глазах Блэйна показалось сомнение, но он покачал головой.

– Это невозможно. Кто мог каким-то образом… – тут он запнулся, на его лице появился страх, сообщающий о том, что он знал, кто вероятно мог осуществить такую операцию. – Чёрт возьми, нет…

Опасаясь того, что он понял на какое-то мгновение раньше Уильяма Блэйна, генерал-капитан ухватился за эту идею с вынужденной уверенностью человека, представшего перед одной единственной ужасной возможностью.

– Это может быть только… – сказал он. – Мы допустили ошибку, Уильям.

Блэйн побелел, его лицо стало бледно-пепельным, и лидер Лиги Свободных Миров кивнул.

– Это должен быть Томас Марик, – сказал он.

19

Эндрюс Спрингз, Марик,

Содружество Марик,

Лига Свободных Миров,

11 ноября 3064 г.