Урал 2017. Эра безумия

– Позвольте догадаться, любезный, – сказал Андрей. – Вы сотрудник данного отделения – рискну предположить, что ответственный и порядочный работник. Хворь, сразившая городское население, вас почему-то не коснулась. Возможно, вы пытались вырваться, но, обнаружив, что творится в городе, вернулись на рабочее место. Ваши коллеги, – он выразительно глянул на мертвые тела, – погибли при исполнении, нам очень жаль. Скорее всего, вы их сами пристрелили, когда они превратились в монстров и решили вас съесть… Все в порядке, капитан, не напрягайтесь, мы занимаемся тем же самым. Вы не страдаете галлюцинациями – все это происходит на самом деле. Вы остались один на все отделение, не так ли? Вы заперли все двери, вооружились, задернули шторы, включили запасной генератор и решили провести годы лихолетья отдельно от других – пока не созреет более мудрое решение. Не созреет, капитан. Мы сожалеем, что нарушили вашу приватность, накликали на здание уродов. Но, знаете, здесь как-то не было соответствующих табличек. – Андрей небрежно усмехнулся, хотя под дулом автомата это было непросто. – Все еще надеешься стать майором, капитан? Может, представишься? Работники полиции обязаны представляться, когда их об этом просят рядовые граждане.

Многие из присутствующих испуганно зажмурились – казалось, обозленный капитан уже поливает их свинцом. Он побагровел, вздулись жилы на виске. Но стрелять офицер передумал, выплюнул из себя излишек желчи и опустил автомат.

– Лобов, – процедил он. – Капитан Лобов, заместитель начальника районной криминальной полиции…

– Отлично, – обрадовался Андрей. – Послушай, капитан, у нас к тебе дело государственной важности. Оружейка тут есть? Валить отсюда надо. Показывай потайной ход. Население стучится в дверь и через пару минут будет здесь – а население сегодня крайне рассержено и хочет жрать. Да не будь ты букой, капитан. Ведь в компании веселее, согласись?

Дверь тряслась и по миллиметрам отъезжала. Капитан колебался. Возможно, наряду с вопиющими недостатками он и обладал определенными достоинствами, но умение быстро думать сюда не входило. Гул за дверью нарастал, дверь ходила ходуном. Глаза у капитана забегали, он кивнул и начал выволакивать из кармана связку ключей. Оружейное помещение находилось рядом – за первой дверью. Он гремел запорами, отодвигал решетку…

Дальше все было, как в тумане. Дух захватывало от волнения. В пирамиде красовались укороченные АКСУ, отдельно в сейфе хранились снаряженные магазины. Мужчины расхватывали оружие – за исключением журналиста, который, видимо, считал себя пацифистом. Шура кричал, что он знает, он все умеет, он служил когда-то в армии (и это было сущей правдой – два года рядовой Черепанов околачивался при штабе медицинского батальона, по великим праздникам выезжая на стрельбище). Витек тоже был «классным специалистом», вспомнил, как в десятом классе их вывозили на стрельбище, и ему позволили пару раз выстрелить. Не беда, аппетит приходит во время еды! Женщины робко жались к стенам, им никто не предлагал стать амазонками – не та публика. Запасные магазины совали по карманам, за пояс, один Витек ухитрился даже сунуть под мышку. «Куда идти, капитан?» – тряс Андрей Лобова. Тот кусал губы, не решаясь выдать страшную полицейскую тайну. Приходилось вытягивать ее клещами. Все просто: коридор, подвал, местный изолятор, снова коридор…

Покинуть холл с коридором уже не успевали. Публика, обложившая здание, окончательно взбеленилась. Удары сыпались с растущей частотой. Повалилась дверь, загородившая проход. За ней вторая, и включился «принцип домино». Двери падали, отъезжал, содрогаясь, шкаф.

– Бабы, все в коридор! – орал, срывая голос, Андрей. – Бегите отсюда, по лестнице в подвал! Если не придем, уходите дальше! Аскольд, отвечаешь за них головой! Если с ними что случится, мы тебя за яйца повесим, понял?! – И пинками гнал от холла струхнувшую «гражданскую» публику. «Ответственный» журналист удирал первым, только пятки сверкали. Пятились Надя с Дашей, что-то бормотали, всплескивали руками. «Баталов, только не лезь на рожон, – умоляла Ксюша. – Не вздумай лезть на рожон, ты меня слышишь?» – «Он слышит тебя, о, повелительница», – отвечал за Андрея бледнеющий Витек. Капитан полиции расталкивая всех локтями, лез в холл, вставал в позу, широко расставив ноги. Ноздри раздувались, он дрожал от нетерпения и сам в этот миг был точной копией тех, кого собрался мочить. Зеленел и дышал предынфарктным хрипом Шура. Но не праздновал труса, передергивал затвор. Рассыпались цепью за порогом, ждали, отчетливо понимая, что сейчас произойдет. «Вашу ж мать, – надтреснуто ругался Лобов. – Вот какого хрена вы сюда приперлись? Так хорошо без вас было…» А когда окончательно отъехал шкаф и распахнулась дверь, злобно выкрикнул: «Стреляйте одиночными, экономьте патроны!» «Каждой твари по пуле», – подумал Андрей, вскидывая короткий ствол. Лет десять он не держал в руках ничего подобного, но жива еще тактильная память…