Урал 2017. Эра безумия

Толпа гналась, не отставая. Он топал мимо дверей, мимо отдела криминальной полиции, мимо чрева районного уголовного розыска, кабинета его начальника, мимо Шестого отдела, дверь в который была нараспашку, и любой желающий мог заглянуть к неутомимым борцам с экономической преступностью. Он свернул за угол, треснувшись плечом о стену (на машине получилось бы изящнее). За углом уже корчились свои, прикрывая его отход. Застрочили автоматы – Шура палил лежа, зачем-то прикрываясь, как будто противник мог ответить тем же.

– Вы чего такой косой, Александр Васильевич? – сокрушался раскрасневшийся Витек. – Цельтесь лучше, какой вы неумеха…

Пули кромсали потолок и стены в конце коридора, отбивали щепки от косяков. В коридор уже лезли – мужчины, женщины, подростки… Витек забил магазин, принялся косить «штурмовую группу», держа автомат на вытянутых руках, да еще и развернув его рожком параллельно полу (насмотрелся в «негритянских» боевиках). Андрей тоже сменил рожок, и когда у Витька иссяк боезапас, перехватил эстафету, положив двоих решительных «тинэйджеров», топающих по коридору. Плотность огня в узком пространстве была настолько высокой, что у зараженных не было ни шанса – доставалось всем, кто оказался в коридоре. И здесь росла гора тел.

– Бинго! – возвестил Витек, вытряхивая «отвоевавший» магазин. – То, что нас не убивает, еще пожалеет, что нас не убило, верно, Андрюха?

– Все сюда! – взревел где-то в кулуарах капитан Лобов. – Вы, что, сюда убивать пришли?!

Снова мчались в неизвестность, спотыкаясь, отдавливая пятки друг другу. Здание, облюбованное районными копами, относилось к исторической застройке и имело богатый «внутренний мир». Андрей читал на каком-то сайте, что построил этот дом некий чудаковатый купец, а когда сменилась эпоха, здесь лютовал районный отдел НКВД. В подвалах пытали, мучили «врагов народа», здесь же расстреливали. Подвалы были глубокими и запутанными, имели разветвленную систему коридоров и выходов. Райотделу полиции предлагалось новое здание на проспекте Карбышева, но копы от него отказались. Еще бы. Старый купеческий дом оказался им милее и комфортнее… Лобов злобно гримасничал, когда они проносились мимо и пропадали в черном проеме. Пропустив замыкающего, он захлопнул дверь, замкнул стальной засов. Люди валились на каменные ступени, озаренные мглистым светом, утирали пот. В подвальную дверь уже долбились, уже гудела разъяренная толпа. Люди потрясенно молчали, начинало доходить, что они наделали. Шура передернул плечами, отшвырнул автомат, издал звук, не предвещающий ничего хорошего.

– Далеко не выбрасывай, – покосился на него Лобов. – Пригодится еще.

– Женщины где? – выдохнул Андрей.

– Там, – кивнул капитан под лестницу. – Уже спустились.

Слава богу… Передохнуть под громовую долбежку не удавалось. Скрипел и раскачивался не отличающийся монументальностью засов.

– Прорвутся? – с опаской вымолвил Витек.

– Прорвутся, – уверил Андрей. – Когда подтащат стенобитное орудие.

– И без орудия прорвутся, – проворчал Лобов, принимая вертикаль. Только сейчас Андрей обнаружил, что этот малый едва стоит на ногах. – Все, пошли. Так просто отсюда не выбраться…

Обстановка в подвале навязчиво напоминала средневековую. Ремонт тут не делали – во всяком случае, общепринятый в 21-м веке. Каменные стены, покрытые бурыми потеками, бледное освещение на пожелтевшем потолке. Вдаль тянулся коридор с зарешеченными камерами открытого типа. Вся жизнь заключенных представала, как на ладони. Камеры видеонаблюдения под потолком носили, видимо, декоративный характер. У контролеров, дежуривших в подвале, имелся письменный стол и даже компьютер. Под столом валялся мертвый рыжеволосый сержант с простреленной грудью и контрольной пулей в черепе. Пребывал он тут, похоже, давно, превратившись в выразительный предмет обстановки. В подвале было прохладно, трупные запахи еще не превратились в полноценную вонь. К ним уже устремлялись какие-то люди – впрочем, паника отменялась, это были свои – милые дамы, за которых давно пора уже выпить! Ксюша повисла у него на шее, хлюпала носом. Хихикали брюнетка с блондинкой. Витек плотоядно скалился Наде в глаза, не вызывая у нее никакого отторжения. «Вы живы… – стонали они от радости. – Боже правый, вы живы…»

– Как он? – кивнул Андрей на подавленного Вятского. У того, похоже, начиналась новая депрессия. Он стоял в проходе, бледный, как мел, проницал пространство невидящими глазами.

– Да не очень, – смутилась Надежда. – Но вроде не буйствует. У товарища эта… как ее…

– Морально-психологическая травма, – подсказала Даша.

– Усугубленная депрессией, одиночеством и потерей жизненных ориентиров, – добавила умненькая Ксюша, при этом было не похоже, что она глумится.