Урал 2017. Эра безумия

– В мезонин. Не бойся, они действительно не будут по нам стрелять, чего переживать?

Отчего же так переживалось, черт возьми? Он чмокнул ее в висок, помчался заниматься неотложными делами. Когда он, обливаясь потом, ввалился в недостроенный мезонин (здесь еще валялись мешки с цементом и груды досок), Шура с Зарубиным уже находились там. Первый волочил к двустворчатому окну мешок с цементом, второй вертелся и кряхтел, пристраивая пулемет на край. Андрей сгрузил на пол реактивные гранаты, выбросил из сумки цилиндрические пусковые устройства, похожие на фаготы. Вставлял одно в другое, открывал заднюю крышку и раздвигал до упора телескопические трубы – внутреннюю и внешнюю. Все три устройства были готовы к стрельбе. Мелькнула мысль: устройство-то дурное, уж если раздвинул эти трубы, то назад в походное положение не вернешь. Придется стрелять, как ни крути. Ладно, с каждой минутой он убеждался все явственнее, что стрелять придется…

Накопилась за воротами критическая масса, надавила. Ворота бились, скрипели, но пока держали. И вдруг над забором справа и слева стали появляться человеческие головы. Распахнулись рты, взревели глотки. Ну, точно, старые знакомые. Не поддаются ворота – полезут через забор. Они уже лезли – росла, как на дрожжах, скатывалась вниз человеческая масса. Расхристанные, страшные, оборванные, какие-то бродяги. В их лицах не осталось ничего человеческого, женщины ничем не отличались от мужчин. Ввалившиеся носы, обнажившиеся челюстные кости, гнойные раны по всему телу. Но их по-прежнему преследовало дикое чувство голода. Они валились вниз – на заостренные, врытые под углом колья! Они пронзали их насквозь – похоже, упыри окончательно лишались мышечной массы. Извивались тела, словно червяки, насаженные на крючок. Сверху на этих несчастных падали другие, кто-то оставался лежать, кто-то полз, перебирался через груды тел. На втором этаже уже разразилась пальба – люди не выдержали, чего ждать? Беспорядочно строчили автоматы, кричали женщины. Ударной многословной вязью матерился Витек. Застрочил Шура, сбив с забора трех оголодавших монстров. Колья уже не работали – тела покрыли их словно одеяла. А монстров меньше не становилось, они все лезли, прыгали вниз, бежали. С воплем «Эх, чавелла!» – Дмитрий Иванович застрочил из пулемета, посек всех, кто уже бежал по подметенному Борюсиком двору.

– Какого хрена?! – рычал депутат. – Почему так мало кольев вкопали?

– Русская натура, Дмитрий Иванович! – гоготал Шура, меняя магазин. – Пока снег не выпадет, мужик лопату не починит! А чего вы возмущаетесь? Вот сами бы взяли и вкопали! Слуг в этой стране уже десять дней нет!

От нечисти, скопившейся перед домом, исходила дурманящая вонь. Она уже забивала носы, проникала в головы. Андрей прицелился, плавно оттянул спусковой крючок шептала. Мощная отдача ужалила в плечо. Реактивный снаряд прочертил дугу, разорвался посреди двора, накрыв вторую волну атакующих. Взвилось облако дыма, полетели разорванные тела. На втором этаже одобрительно загудели. Как на балконе, блин, в театре…

– Андрюха, а на бис слабо? – проорал Витек.

Андрей уже хватался за второй гранатомет. «А какой смысл? – мелькнула мысль. – Их что, от этого меньше станет?»

– Кто такие, не понимаю! – орал между очередями Шура. – Откуда взялись? Из города всей толпой сюда привалили? Это уже миграция какая-то!

– Здесь городок в пяти верстах на восток! – Зарубин оторвался от пулемета, вытер пот с лица. – То ли Крюково, то ли Крючково! Если с горы перевалить туда, на восток, то по грунтовке к нему и придешь! Там здоровый карьер, градообразующее предприятие, так сказать! А месяц назад его закрыли, весь город без работы остался. Мы ставили перед правительством вопрос, со всей принципиальностью, предлагали дотировать карьер, но там громадные убытки, вопрос так и не решили!

– Понятно! – хохотал Шура. – Народу заняться нечем, вот и поперлись на освоение новых земель! А что? То-то я смотрю, видок у них какой-то провинциальный! Да вы посмотрите, сколько их! – Он снова припал к прицелу. – Вот же, блин, понаехали тут!