Урал атакует

— Жутко? Не то слово, — выдавил усмешку Сева, свернув винтовую головку поллитровой бутылке водки. — Миротворцы давно чувствуют себя полноправными хозяевами. Под знаком новой идеологии развращают местное население. Травят вот этим вот пойлом. (Он угрожающе потряс пол-литрой с этикеткой «Русский медведь».) Да ты не бойся, тут самогон настоящий, у соседки брал, бутылка просто левая. Вот, травят, развращают. И русские успешно деградируют, осталось совсем немного.

Сева придвинул рюмку Косте, самогон притягательно забулькал. Рюмки наполнились до краев.

— Ладно, давай за русских. — Сева поднял свою рюмку.

Они выпили. Костя подцепил вилкой кусочек вареной рыбы. («Эх, зараза, большая была щука, в Волге на донку выловил»)… Занюхав, Костя быстро отправил закуску в рот. Горячий комочек обжег нёбо, и Костя наполнил щеки воздухом. Хозяин после рюмки профессионально поморщился, выдохнул и занюхал рукой. Муконину в очередной раз показалась забавной эта несуразность Севкиного лица, заключающаяся в каком-то неправильном соотношении больших почти черных глаз, очерченных дугообразными бровями, сальной вьющейся челки и остальных черт. Особенно такая божеская неразумность проявлялась, когда на лбу у Севы обозначались мимические морщины.

— Они ходят по улицам с самодовольными американскими улыбками, — сообщил Сева про натовцев. — Или ездят на самоходках, размахивая своими гребаными флагами. Они трахают наших баб, а те безропотно соглашаются отдаться за ужин в Макдоналдсе с сытными гамбургерами и чизбургерами. Они поставляют наркоту в школы и колледжи. А в учебных заведениях вместо русской литературы заставляют преподавать историю Великой американской демократии, поглотившей мир.

Каждый из них может запросто пристрелить любого встречного горожанина, который не так посмотрел, не так ответил, не уступил дорогу. Вон на днях в супермаркете один английский миротворец зашел и просто так перестрелял всех посетителей и кассирш. Благо народу мало было — дело к ночи шло. (Костя покачал головой.) И никто за это не накажет, поскольку они сами и есть порядок и закон. Всех русских ментов давно перестреляли свои же. Зато теперь получили еще хуже.

— Н-да, я примерно так и представлял, — вздохнул Костя.

— Обычное дело, — Сева махнул рукой. — Мы тут на улицы лишний раз не суемся.

— Да уж, это я заметил, народу на улицах мало. — Костя подул на кусок рыбьего плавника, наколотый на вилку, и затем обсосал его. — Десять лет назад, помнишь, я приезжал? В ту пору никто и не представлял такое будущее. Город изменился до нелепого.

— Вот именно, никто не представлял. — Сева вновь наполнил рюмки и приглашающим жестом поднял свою.

Приняв на грудь, они молча пожевали остатки наваристой щуки.

— Никто не представлял. В этом-то и была наша вина, — продолжил мысль Сева. — Мы сами профукали свою Россию.

— Думаешь? Кто ж мог знать, что посыплются ядерные бомбы?

— А, брат. Вот тут ты неправ! Это с нашего молчаливого согласия чиновники и олигархи распродавали страну, это с нашего молчаливого согласия мичманы расхищали армейский запас, а высшие чины Минобороны, вместо производства новых ракет, раздавали за взятки выгодные заказы на форму от Юдашкина. Это с нашего молчаливого согласия нас превращали в быдло, едва сводящее концы с концами на десять-пятнадцать тысяч рублей в месяц. В быдло, тупо пялящееся после работы на картонных героев ванильных телесериалов. Или внимающее гомикообразным певцам эстрады. — Сева раскраснелся, разлив опять самогонку, он выпил одним махом и, не закусывая, продолжил: — Это с нашего молчаливого согласия из нас лепили пластилиновых обывателей, мечтающих жить на халяву. Которые почитали за великое обывательское счастье купить в кредит тачку на кабальных условиях. Которых ничто не интересовало, кроме футбола и пива. И мы плевали на Родину, в которой сами же и жили.

Костя тоже выпил. Очередная доза прошла как по маслу.

— А шо, по-твоему, мы должны были революсы устраивать? — ломано спросил он, разжевывая теплую картофелину.

— Да зачем революцию? Ты сам подумай. Если бы каждый тогда задумался хоть на минуту, если бы мы все кричали на каждом углу, если бы в наших долбаных башках произошла перестройка. И вместо того, чтобы скачивать по Сети очередной американский боевик, мы бы обсуждали с народом, с такими же, как мы, возможность ядерного удара по России, готовы ли мы к войне и что нужно сделать, чтобы подготовиться? И обсуждали бы, как обманчивы сидящие в Кремле, как на их сытых, лоснящихся рожах не видно никакого реального беспокойства о судьбах своего народа, и всякие там мизерные добавки к пенсиям, эти нищенские подачки, всякие проблемы здравоохранения и коррупции они якобы решают и говорят об этом с такими постными лицами, как будто только что приехали с шашлычного уик-энда… А ведь старик Солженицын еще при жизни об этом говорил, да только никто не слушал. И если бы все это мы понимали и начинали менять, прежде всего, каждый сам себя, то все бы изменилось в те дни в лучшую сторону.