«Тем, кому суждено умереть,Мы несем неизбежную смерть.Куда б от нас они не сбегали —В горную высь иль лесные дали, —Беглецов все равно мы найдем,Горло им перережем ножом.Нету здесь существа такого,Кто б человека мог победить живого,Над головой нож занести.Не было Смерти от века здесь,Чтоб нам смертельный удар нанести.Там, где некогда мы родились.Где предки свою коротали жизнь,Смерть еще могла обитать —Там, в расцвете жизни своейМножество умирало людей.Див однажды туда пришел.Видно, был на людей он зол —Убивал их и пожирал;И покрыла всю землю вода,Суша скрылась под ней навсегда.В живых оставшиеся тогдаРазбрелись по земле кто куда.Не осталось для Смерти дела.Решив, что всех она одолела,Не подумав о тех, видать,Кто успел от нее сбежать;От ее неусыпной стражиИ мы сбежали с матерью вашей.Край наш пуст был. Нога человекаНе ступала сюда от веха.Потому-то в этих местахНе одолевал нас пред Смертью страх.Было мало здесь дичи, зверьяВ дни, когда мы в эти краяЗабрели. В озерцах и топиПроступали размытые тропы».Урал:
«Отец, если за Смертью пойти,Можно ли будет ее найти?Если ж удастся настичь, скажи,Можно ли голову ей размозжить?»Янбирде:
«Смерть коварна.Она ни разуОткрыто не являлась людскому глазу.Невидимкой та тварь живет —Никто не знает, когда нападет.Есть тут только одна возможность:В царстве дивов, на дальней земле,Протекает живой родник.Выпьет кто из него — и вмигОбессмертит себя, говорят,Смерть отступится, говорят».Поведав такое о Смерти и насытившись едой, старик вытащил раковину, чтобы испить крови. Увидев, что содержимое раковины убавилось, Янбирде стал допытываться у сыновей, кто из них выпил кровь. Шульген стал изворачиваться: мол, никто к той крови не прикасался. Старик Янбирде взял палку и начал поочередно колотить своих сыновей. Из жалости к брату продолжал молчать и Урал, а Шульген, не выдержав, признался отцу в своей вине. Когда старик опять начал бить Шульгена, Урал схватил руку отца и сказал ему такие слова: