Уральские стихи

Ленин зовет нас на труд и на бой.
Ленин глядит со страницы любой.
Ленин — на знамени и на стене.
Ленин в народе — в тебе и во мне.

Если я лживые бросил слова

Иль утаил я секрет мастерства,
Если о долге я стал забывать,
Стал от товарища правду скрывать,
Если я клятву нарушил легко, —
Ленин уже от меня далеко.

Буду врага беспощаднее бить,

Родину буду сильнее любить,
Все, что мне дорого, свято храня, —
Пусть он вовек не покинет меня.

1958

ВЕЧЕРНИЕ МЫСЛИ

Обаяние женской внешности,
Глубина материнской нежности,
Неподкупность любви дочерней —
Это чувство земли вечерней.

Обещает она и надеется

Каждой веткой живого деревца,
Каждой каплей и каждым камнем,
И мила она и легка мне.

И спасибо за неустанную,

Сколько помню себя, заботу…
Без будильника завтра встану я,
Вслед за солнышком — за работу.

Посажу деревцо для мира я, —

Молодой дубок, не осину.
Не могилу — колодец вырою.
В должный срок завещаю сыну

Не гнушаться любой работою,

Не спесивиться, не гордиться,
После смерти моей с охотою
Над красою земли трудиться.

1958

* * *

Люблю я железо —
за крепость закалки люблю.
За силу,
с которой врагу отвечаю,
За искру,
которую в нем примечаю,
За звон,
что порой не издать хрусталю.
Люблю я железо, —
им можно крепить и крушить,
Давать на нем клятву,
держать ее неколебимо.
Люблю я железо, —
им можно огонь ворошить
Зимой в камельке,
и дарить его можно любимой.
Возьми, если хочешь,
единственный ключ от замка,
Возьми мое сердце —
оно отзовется,
Оно не дробится,
оно из литого куска.
Люблю я железо, —
с ним как–то спокойней живется.

1958

* * *

Опять один у этого крыльца…
Я не запомнил вашего лица…
И сам не знаю, как это случилось
Среди огней предпраздничной Москвы.

Со мной однажды девушка училась,

Давным–давно… Быть может, это вы?

Мне девушка однажды улыбнулась, —

Предгрозовой весенней синевы
Был взгляд ее… Она не оглянулась,
Не позвала… Быть может, это вы?

Ко мне всегда, когда печалит книга,

Когда слышней осенний шум листвы,
Сквозь даль годов стучится кто–то тихо,
А не зайдет… Быть может, это вы?

Так — двадцать лет. Стою, припоминаю

У вьюгой заметенного крыльца,
И как могло случиться, сам не знаю:
Не в силах вспомнить вашего лица.

1958

РАБОЧАЯ ЧЕСТЬ