Уральский самоцвет

Весьма популярной среди шахматистов всего мира является разработка Ботвинником вопросов спортивного облика шахматиста и методов подготовки к ответственным соревнованиям. Являясь сам лично примером для всех остальных, Михаил Ботвинник научил наших, а вслед за тем и многих иностранных гроссмейстеров умению изучать будущего противника, находить слабые места в его игре и использовать эти слабости с максимальной энергией. Сам он, как никто иной, умел навязывать противнику как раз такие позиции, которые тот меньше всего любит, и наоборот, добиваться желательных для себя позиций.

А что говорить о поведении шахматиста во время ответственных турниров! Здесь у «патриарха» советских шахмат обычно все продумано: и маршруты прогулок с «наичистейшим воздухом», и специальный подкрепляющий силы кофе в термосе, и режим сна, отдыха, анализ отложенных партий. Нет ни одной стороны шахматной теории, нет ни одного вопроса, связанного со спортивной стороной шахматных соревнований, которая не нашла бы отражения в статьях и высказываниях крупнейшего нашего знатока шахмат, доктора технических наук, профессора Михаила Ботвинника.

«Я сравнительно поздно стал чемпионом мира, — пишет Ботвинник, — мне шел тридцать седьмой год: раньше вступить в борьбу помешала вторая мировая война. Тем не менее мне удалось сохранить свою силу, и во многом потому, что в отличие от шахматистов, которых я назвал бы практиками, считающими, что главное — уметь импровизировать, играть, решать в партии конкретные задачи, я в шахматах был исследователем. Отнюдь не отрицая значения импровизации, я все же делал главный упор на подготовку, изучал партнеров, изучал самого себя, что позволяло мне приходить к каждому очередному соревнованию в какой-то мере обновленным, иным, чем раньше».

Всегда высказываясь с высокой похвалой о способности некоторых гроссмейстеров вызывать, «бурю на доске», бросаться в позиции, где нельзя рассчитать всех вариантов, учесть все возможности, Ботвинник высоко ставит умение шахматиста предвидеть ход борьбы, выполнить задачу «перспективного планирования».

«Я хорошо считал варианты, — пишет Ботвинник, — но главная моя сила была в позиционной оценке, позиционном понимании. С возрастом способность к счету вариантов снижается, иногда резко, а позиционное понимание может и возрастать…»

Говоря о своих спортивных достижениях, Ботвинник сообщает:

«Мне сослужил добрую службу характер. Всю жизнь я соблюдаю строгий режим — не пью, не курю. Занимался и занимаюсь до сих пор ежедневной зарядкой (пропускаю ее только в поезде). Стараюсь ходить пешком, зимой — лыжи, летом — байдарка».

Вот к такому требовательному к себе и к другим педагогу, глубоко изучившему все стороны шахматного мастерства, выработавшему многие законы и в самом построении фигур, и в характере сражений на 64 полях, и в методах спортивной подготовки к турнирам и матчам, поступил на выучку Толя Карпов. Какова-то будет их встреча, какое впечатление останется у прославленного чемпиона об этом молчаливом кандидате в мастера? С надеждой, но и опаской везли наставники стеснительного Толю Карпова в «святую святых», в ставшую вскоре знаменитой школу шахматной мудрости.

Вместе с руководителем мальчики много бродили по ноябрьской Москве. Для впервые выехавшего из Златоуста Толика все было интересно в столице. Какой же огромный город! Здесь все есть: и тысячи автомобилей, и троллейбусы, и красивое метро. А какие театры, музеи! Целыми днями знакомятся гости с Урала с достопримечательностями Москвы, а вечерами следуют бесконечные увлекательные встречи со сверстниками, приехавшими из других городов на занятия в шахматной школе Ботвинника. Как гостеприимные хозяева ведут себя москвичи Саша Дубинский и Юра Разуваев, почти москвичом является частый гость столицы Боря Злотник со станции Отдых Московской области. Трудно разговорить молчаливого Юру Балашова из города Шадринска Курганской области.