Уран для Хусейна

Бэбик подошел вплотную к двери веранды.

— Зачем он вам нужен?

— Поговорить надо, — прохрипели за дверью.

— А сколько вас? — спросил Бэбик и чуть не рассмеялся. Уж больно все это смахивало на старый анекдот. Страх начал рассеиваться.

— Да один я, один, — на крыльце явно нервничали, — в дом-то пустите, не бойтесь.

Бэбик отодвинул засов и чуть приоткрыл дверь. Незнакомое лицо гостя, довольно мрачно выглядевшее в сумраке веранды, тотчас заставило его пожалеть о поспешности, но отступать было некуда. Незнакомец успел просочиться в дом.

— Я к вам по важному делу. Сугубо конфиденциальному. — Гость критически уставился на зажатый в руке хозяина газовик. — Только не стреляйте, позвольте хоть представиться. Иванов-Крамской Глеб Никодимович. Не возражаете, если мы в комнату пройдем?

Удивленный донельзя Бэбик отступил в сторону и жестом пригласил гостя пройти вперед. Пистолет засунул за пояс, но на предохранитель не поставил. Хотя Глеб Никодимович выглядел довольно безобидно, рисковать не стоило. Беседы о бдительности, проводимые Зубом с клиентом регулярно, дали положительный результат.

Однако гость прямо лучился доброжелательностью. Бэбик, сам того не ожидая, совершил поступок совсем уже выходящий за рамки — выставил на стол бутылку армянского коньяка, хранившегося на даче с незапамятных времен, и предложил Глебу Никодимовичу хлопнуть по рюмашке.

— Не откажусь. — Коньяк был выпит с удовольствием и легким сожалением, что рюмочка несколько мелковата. Бэбик понял и налил по новой. Гость лихо опрокинул рюмку под пышные усы и заговорил о деле.

Спустя четверть часа Бэбик места себе не находил. Ночной визит вызвал в его затравленной душе целую гамму переживаний, причем перепуталось все так, что не понять было — плакать ли, смеяться, расстреливать гостя из газовика или, вежливо выпроводив за двери, бежать сдаваться органам правопорядка. Однако Бэбик знал наверняка — соглашаться на предложенную сделку нельзя ни в коем случае. А предложили ему следующее.

Глеб Никодимович Иванов-Крамской явился по поручению организации «Русское Национальное Единство». Даже не особо интересовавшийся политикой Бэбик был наслышан о подвигах этой националистической профашистской партии — натуральные черносотенцы, в придачу с чем-то похожим на свастику на эмблеме организации.

Боевики РНЕ успели отличиться в октябре 1993 года, мутили воду в горячих точках, стращали по всей России лиц кавказской национальности, но особенно дышали ядом на вечно крайних евреев. Тем не менее исключительные обстоятельства вынудили патриотов России обратиться к такому потенциальному врагу Родины, как Эдик Будиловский. Им тоже понадобился уран.

— Мы не хотим прибегать к крайним мерам, — убеждал Бэбика гость, — тем более, папа у вас славянин. И потом, скажу откровенно, нам необходим весь уран, который так называемый «Коминтерн» намеревается переправить с вашей помощью Хусейну. Видите, мы знаем все. О чем это говорит?

Бэбик угрюмо молчал. Все ясно, кто-то из «Коминтерна» связан с фашистами, попал он между двух огней. Дальше голова соображать отказывалась. Видимо, его лицо отразило нечто ужасное; гость тотчас принялся успокаивать хозяина.

— Да не волнуйтесь вы, ничего непоправимого не произошло. Наоборот, для вас сплошные выгоды.

— Какие выгоды? — промычал вконец потерявшийся Бэбик.

— Сплошные, — повторил Глеб Никодимович, — если нам поможете. Надо передать нам уже полученный уран и в дальнейшем поступать с контейнерами так же. За каждый контейнер мы будем платить вам миллион долларов. — Гость закатил глаза и с удовольствием повторил: — Да, миллион долларов, вы не ослышались. И обеспечим вашу безопасность. Главное, не спешите вывозить груз на Запад, найдите причину для задержки — это нетрудно. Чтобы «Коминтерн» ничего не заподозрил. А мы с вами здесь рассчитаемся. Документы новые сообразим, поможем потом уехать в любую страну. Когда все кончится. Сколько у вас урана в наличии?

Бэбик налил себе коньяка и залпом опорожнил рюмку. Мысли никак не желали упорядочиться, в затылке раздавались глухие удары и нарастал колокольный перезвон. Так и не определившись, он ухватился за жалкую соломинку:

— Мне надо подумать. Как-то все это слишком неожиданно.

Гость ласково улыбнулся и потянулся к бутылке:

— Коньяк замечательный. А подумать? Подумать, конечно, надо, хотя ответ нас устроит лишь один. Полное согласие.

Часом позже Бэбик в одиночестве добивал вторую бутылку «Еревана». Иванов-Крамской сгинул в ночи так же неожиданно, как и появился, оставив хозяина дачи наедине с невероятно трудной задачей. Пообещал прийти за ответом вечером наступившего уже дня. Как выкрутиться, Бэбик не знал. Но постепенно алкоголь побудил в затуманенном мозгу давно забытое чувство собственного достоинства. И подсказал выход. Если уж предстоит выбирать из двух зол, так лучше обратиться за помощью к Валентину Петровичу. «Коминтерн» хоть к евреям нормально относится, не то что эти Глебы Никодимычи. И подводить людей непорядочно, они-то ему верят.