Уран для Хусейна

— Не кого, а чебуреки, — Вячик отодвинул тарелку, — у них тут не повар, а какой-то кок с броненосца «Потемкин». Лучше потом где-нибудь перекусим, не хватало нам только пищевого отравления.

Здесь-то он явно перегнул, наши проспиртованные желудки вряд ли можно было травануть даже цианидом.

Начать мы решили с Тишинского рынка.

Из всех московских рынков традиции Хитровки и Сухаревки, увековеченные дядей Гиляем в книге очерков «Москва и москвичи», сохранились к началу восьмидесятых только здесь. Даже тогда, при жизни Брежнева, в 88-м отделении милиции, под юрисдикцию которого попадала Тишинка, работали сплошь сторонники рыночной экономики. Исправно выплачивали налоги (именуемые тогдашним законодательством взятками), тишинские торговцы могли на территории рынка заниматься любой коммерческой деятельностью. Здесь можно было приобрести все: от японского презерватива с буденновскими усами до крупнокалиберного пулемета Викторова, понадобись кому-нибудь такая громоздкая дура. Однако внешне Тишинка выглядела вполне благопристойно. Развивая коммерцию, менты строго пресекали хулиганов и пьяниц. Оберегала милиция в основном постоянных торгашей, однодневная залетная мелочь становилась добычей Дракона, как-то поделившего с ментами сферы влияния.

Едва миновав ворота рынка, мы с Вячиком стали невольными свидетелями сценки, наглядно иллюстрирующей, как должны взаимодействовать частник и государство.

Неподалеку от ворот замер «ЗИЛ-130» с полуприцепом, под завязку груженным помидорными ящиками. Номера «ЗИЛ» имел грузинские.

Толстый, как баобаб, старшина милиции, ежеминутно утирая платком потное лицо, животом прижал к кабине такого же толстенного грузина в традиционной взлетно-посадочной кепке.

— Ты почему государственный автотранспорт в личных целях используешь?! — Гневный рык старшины эхом разносился между рядами. — Чьи помидоры? — ткнул он пальцем в полуспущенный на кабину брезент.

— Мои, сам вырастыл, садыл, полывал, все бумаги в парадке, — полез в карман грузин.

— Знаю, что в порядке, — отвел его руку старшина, — я тебя не об этом спрашиваю. Ты их сюда на чем привез? На машине. А машина-то не твоя, государственная. Кто разрешил?

— Зачем гасударствэнный? — удивился грузин. — Машина тоже мая, пэрсаналный.

— Какая еще персональная, это ж «ЗИЛ», а не «Запорожец». А ну показывай документы на машину!

Грузин слазил в бардачок и протянул старшине техпаспорт и какую-то отпечатанную на машинке бумажку.

— Так, посмотрим, — старшина лениво нацепил на нос очки, — справка дана в том, что колхоз имени Церетели Зугдидского района премирует товарища Гогаберидзе Вахтанга Шотаевича за ударную работу автомашиной «ЗИЛ-130». Председатель колхоза Гураношвили, секретарь парткома Меладзе. Что это? — Старшина уставился на победно ухмыляющегося Гогаберидзе.

— Дакумэнт! — Вахтанг Шотаевич исторг из горла гордый орлиный клекот. — Видышь, мая машина, за работу далы.

— Вот мы с тобой сейчас пойдем в отделение, сделаем запрос в Зугдиди и узнаем, где ты этот документ взял. Думаешь, я поверил, что твоя филькина грамота настоящая?

— Вай, дарагой, — засуетился товарищ Гогаберидзе, — зачем на такой жаре туда-суда хадыт, зачэм памидоры губить. Пашли в кабину, я тэбэ еще адын докумэнт покажу.

Они оба залезли в кабину. Видимо, второй документ старшину полностью удовлетворил, потому что пару минут спустя он уже втолковывал мордатому мужику с красной повязкой дежурного по рынку на рукаве замызганного халата:

— Покажи ему, где разгрузиться, и место во втором ряду организуй. Грузалям скажи, чтобы не наглели, я потом подойду.

— Еще один пленный, — резюмировал Вячик и ухватил меня за рукав. — Пошли к мясникам сходим, может, они Дракона видели.

В прохладе мясного павильона заправляли в основном пасторального вида хохлы и хохлушки, разложившие на мраморных столах всевозможные деликатесы Малороссии. Запах копченостей вызвал у Вячика такой аппетит, что он тут же купил кольцо пальцем пиханой колбасы и, разломив пополам, откусил огромный кусок.

— На, пожуй, — протянул он вторую половину мне, — это не твоя гниль чебуречная.

Колбасу мы запили пивом, которое здесь же продавал пронырливый малолетний бизнесмен, обносящий напитками чрезмерно загруженных торговлей мясников.

— Малец, — придержал его Вячик за плечо, — ты случаем Дракона Китайского сегодня не видел?

— Не-а, — оглядел нас внимательно пацан. — Его чего-то второй день на рынке нету. Вы бы на Ваганьковский к Тофику в булдырь подскочили. Он скорее всего там.

— На Ваганьково, вообще-то, нам с тобой соваться не резон, — рассуждал Вячик, когда мы уселись в «Волгу». — МВД там скорее всего все обложило. И гебешники вокруг кладбища должны крутиться. Нет, Дракона надо где-то на стороне отлавливать, и желательно одного. Слушай, малыш, ты же все-таки с ним иногда общался. Где он еще бывает?

— В «Домбае», в «Казбеке», — начал перечислять я, — в банях конечно, еще у Соньки своей на Ходынке. Вечерами, если погода хорошая, по-моему, в зоопарке сидит.

— Не понял, где сидит? Он что, экспонатом подрабатывает?