Ураррат Сияющей Медузы

Вдруг это проверка на вшивость? Не просто так ведь она закинула меня на Великий Архипелаг, что бы при первой оказии я рванул с него куда подальше. Сколько я тут? Год? Чуть больше? Успел погеройствовать всего на двух островах. Жидковато, однако, для рекомендации исследовать возможности Великого Архипелага.... С другой стороны, она сама не раз говорила, что не контролирует мой игровой процесс. Не контролирует - это да, но наблюдает несомненно... Мысли, мысли....

- Ты сказала, вы - долгоживущие среди людей. А среди других рас? Если не маги? - Я обратился к Имасс, ждущую от меня, скорее всего, не этого вопроса.

- Ороос живут приблизительно столько, сколько и мы. Мио, много больше нашего. Пятьсот-шестьсот. Хобол - семьдесят, максимум восемьдесят лет. Подгорный народ в среднем, как и люди Большой Земли, до ста двадцати.

- Ороос - такие большие фиолетовые дядечки с клыками наружу?

- Точно.

- А Мио - это такие с ушками и пушистыми хвостами?

- Да! Такие милашки с виду, но упаси ушедшие путать их с мягкими зверушками!

- Хобол - мелкие, страшненькие, зелёные, с ушами, как рваный лист лопуха?

- Они! Те ещё поганцы! Проклятие Океании. Вся жизнь - война. И между собой, и против всех.

- Так... Подгорный народ, такие коротышки, - я обозначил рукой метр пятьдесят с кепкой, - квадратные, что поставь, что положи, сильные и дюже бородатые?

- Совсем нет! - Имасс слегка удивилась. - Они вот такие! - Отмерила рукой не больше метра. - Очень тонкие в кости, похожи на сильно исхудавших детей.Покрыты мягкой шёрсткой разного цвета, которая слегка фосфоресцирует в темноте. У них большие глаза без зрачков. На поверхность бывать они не любят, и выходят лишь только ночью, или поздно в сумерках. Но это по очень большой нужде. И да, они очень сильные...

- Хм, ты, кажется, знаешь о них не мало?

- Наш Ураррат и один из подгорных кланов - большие друзья и партнёры. Очень, очень давно.... О Подгорном народе мы, клан Сияющей Медузы, пожалуй и вправду знаем если уж если не больше всех, то побольше многих. И при этом, ни мы, ни кто-то другой вряд ли может похвастаться, что знает о них достаточно, чтобы сказать, что знает о них хотя бы большую половину.

- Очень интересно. - Я пошкрябал зазудевшее ухо. - Так, малышки мои, потом мне расскажете про всех всё, что знаете. И про людей и про не людей.

- Слушаем и повинуемся, господин наш! - Аккит сложила ладошки у груди и мелко кланялась, смеясь глазами.

- Да! Так правильно... - поощрил я её улыбкой.

- Кланяйся! - кинула Аккит Имасс. - Видишь, господину нравится.

- А я что?! Я готова!

Подумать только! Тридцать шесть и двадцать восемь, глядя на хихикающих девчонок, пронеслось в голове. Восемнадцать и, с большим натягом, семнадцать. Не больше.

- Когда у вас считают совершеннолетними?

- Совершеннолетними... - Аккит удивлённо вскинула брови. - Да как может моряк или морячка иметь детей, то считай уже совершеннолетний.

- Гм, спрошу по-другому. А когда начинают доверять важные дела, должности, ответственные общественные поручения, так, что бы над душой не стояли?

- Ну, кому как, а в целом годам к двадцати.

- И детей девчонкам раньше семнадцати-восемнадцати заводить очень не рекомендуется, - дополнила Имасс.

Что ж, мудро. При всём том рискованном образе жизни, что ведёт Морской народ, ума, знаний или и того, и другого хватило, чтобы не калечить ни детей, ни юных женщин скороспелыми родами.

- Имасс, сколько ты в ныряльщицах?

- Лет десять. У меня старший брат, у него три девки на подходе к совершеннолетию от двух жен и лишь один пацан. Помогаю. Ну, и сама себе коплю на мужа. Лет через пять на статус второй жены наскребу.

- А почему не первой?

- Шутишь, Господин Мо! У нас к двадцати годам, считай, уже нет свободных мужиков. Редко кто умудряется дотянуть до двадцати пяти. Был вот один на горизонте, не против взять за себя, да первая жена что-то нос крутила. Приданое маловато, видите ли. При нападении Бродячих Окклит не уберегла своего мужа. И сама не убереглась. Так что статус второй жены - ещё не плохо. Третья, ха-ха, вот это куда хуже.

Что-то не очень весело, это ха-ха прозвучало.

- А ты, Аккит, - я перевёл на неё взгляд.

- Последние из самых близких, старший брат и вторая мать погибли во время нападения Окклит. Теперь у меня, кроме троюродных дядей и тётей с кучей племянников, нет никого. Тоже помогаю потихоньку. Я с семнадцати лет в ныряльщицах. - Гордо выпятила красивую грудь Аккит. - Сама Лаллий отмечает меня. Я тоже коплю на мужа. Но вот всё ещё мечтаю о молодом, красивом, одиноком капитане. Девочки знают об этом, шутят всё время. Я не обижаюсь. Хотя сама понимаю, без близких родственников, практически сироте, даже одинокого моряка не достанется.

По её губам скользнула печальная, какая-то беззащитная улыбка. И от этой улыбки так сердце щимануло! Не знаю, что на меня нашло, но я не стал сдерживать порыв: в два шага подошел и, стремительно обняв обеих, прижал к груди. Так и застыли они, прижавшись ко мне, и я поглаживал их по аккуратным головкам...